p>
Страсти? Конечно, каждый знает, что это такое. Или думает, что знает. Однако, даже те, кто знает, как правило, не ведает, что делать со своими знаниями, когда начинается… Когда мы видим, как «заносит» окружающих, например, вчерашние друзья и даже родственники вдруг становятся злейшими, непримиримыми врагами, или чувствуем, что нами управляют какие-то силы: мы испытываем гнев, завидуем, начинаем одержимо желать чего-то или кого-то, орем на подчиненных, несправедливо ругаем детей, обижаем родителей, а потом не понимаем: а что произошло? Почему мы были такими, какими были? Почему не делали того, чего хотели, а чего не хотели – делали? И очередное пробуждение станет еще более тяжелым.
Надо разобраться во всем этом, чтобы управлять собой. Многие даже не подозревают, что православная традиция всегда понимала эту тему глубоко и тонко – как особое состояние каждой человеческой души, на которую действуют определенные силы. Тайная жизнь наших душ – жизнь, скрытая от нас самих, и именно наших – потому что это общий опыт, это касается каждого: страсти, искушения и сами грехи.
Я также надеюсь, что ни один читатель этой книги, узнав в ее содержании и свой опыт, больше никогда не пожелает откладывать свой рассвет, не желая пробуждения и радостной встречи нового дня своей осмысленной жизни, дарованной Богом.
Прежде чем вступить в борьбу
Нет отдельных грехов и нет отдельных добродетелей. Всякое доброе дело влечет за собой другие добрые дела, стоит только начать. За что бы ни взялся, когда начнешь движение, не сразу остановишься.
Молитва побуждает к примирению с обидчиками и к милостыне. Пост поможет ощутить силу Писания и тайный яд, скрытый в пустых удовольствиях. Чувства, закрытые для праздных звуков и зрелищ, помогут помыслам собраться воедино, как лучам – в линзе, согреют сердце и родят сердечную молитву. Любое святое дело, как цепь, потянет за собой другое, и этой цепью корабль души поднимет якорь и медленно тронется в путь, постепенно набирая скорость.
Нет отдельных грехов и нет отдельных добродетелей. Всякое доброе дело влечет за собой другие добрые дела, стоит только начать.
Так же и с грехами. Бесы не ходят в одиночку, но влекут за собой «семь злейших себя». И влекут до тех пор, пока не будет имя им «легион». Поэтому никто на Суде не будет осужден лишь за один грех. Нет такого грешника, который совершил бы только одно прегрешение. Если было одно заметное согрешение, значит, были десятки тайных грехов, незримых, накапливающихся, подводящих мало-помалу к явным отступлениям. Были и потом бесчисленные последствия, как круги на воде, расходящиеся в разные стороны от согрешившего человека.
Внимательное отношение к греху и ответственности заставило Ф.М. Достоевского сказать, что «всяк перед всеми виноват». Это подлинные, истинные, Евангелием рожденные слова, а кто ощутил их, тот начал вырываться из невидимого плена, в котором находится нераскаянное человечество. «Если бы я был лучше, лучше было бы не только мне, но и всем, кто рядом, и даже всем вообще, – так может думать всякий человек. – И человечество не исцелится от внутренних страданий, пока я не начну возделывать тот небольшой кусочек Вселенной, который отдан под мою опеку».
Никто на Суде не будет осужден лишь за один грех. Нет такого грешника, который совершил бы только одно прегрешение. Если было одно заметное согрешение, значит, были десятки тайных грехов, незримых, накапливающихся, подводящих мало-помалу к явным отступлениям.
Этот «кусочек Вселенной» есть душа человеческая и ее внутренний мир, который дороже и больше всего остального мира. Несмотря на то что Земля – песчинка в немыслимо огромных пространствах космоса, несмотря на то что человек – песчинка на поверхности Земли, внутренний мир человека шире и глубже, а главное – дороже в глазах Божиих, чем весь огромный мир. Никакой галактике и никакому огромному скоплению звезд не сказал Господь: «Я буду жить у тебя, и ты вместишь Меня». А людям Бог сказал: «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14, 23).
И может показаться, что мы проповедуем эгоизм и индивидуальность, раз подчеркиваем такое достоинство отдельной души. Но это лишь «может показаться», как «показалось» и привиделось во время оно христианам на Западе противоречие между верой и знанием, между оправданием от дел и оправданием от веры.
Все, что происходит в Церкви, и все, ради чего она существует, направлено на отдельную душу таким образом, что благое воздействие неизбежно выйдет за рамки одной души, коснется многих и продолжит действие в ускользающих от взора далях даже до Страшного Суда.
Вот в некоторой семье родилось дитя, и родители собрались его крестить. Выбрали крестных и получили их согласие стать для младенца восприемниками. Вот священник, к которому обратились будущие крестные, не отнесся формально к своим обязанностям и удержал будущих крестных для беседы. Он рассказал им о смысле таинства и особенно подробно об искупительном Страдании Богочеловека и о Его Воскресении. Он, по сути, своими словами пересказал то, что будет читаться в апостольском чтении Крещения, но что неизбежно ускользнет от сознания, если