волынки, извлеченным неопытным музыкантом.
Любопытство, как известно, сгубило не одну кошку, что уж говорить обо мне! Я забыла про завтрак и пошла на звук в твердой решимости пережить даже самое страшное! Что может быть самым страшным на втором этаже вполне себе респектабельного отеля в десять утра, я придумать не успела, ибо уперлась прямо в источник ужасного воя: его издавал юный хулиган Еремей, стоя в холле у окна и издавая сатанинские вопли на все лады.
– Эй, ты чего ревешь? – спросила я бедолагу, у которого от натуги конопатое лицо сделалось красным, как раскаленная конфорка.
– Ааа!!! Ээээ!!! – выдавал Еремей, отказываясь переходить на членораздельные звуки.
– Ты что, заблудился? – догадалась я.
– Ага. – Пацан шмыгнул носом, резко прерывая заунывные рулады, и посмотрел на меня с интересом. – А ты куда идешь?
– В город, – сделала я неопределенный жест рукой, обозначая примерное расстояние от Индии до Индонезии с охватом прилегающих территорий.
– Я с тобой, – хитро сощурился наглый мальчишка, вцепившись в мою сумку.
Запахло жареным. Я поняла, что должна любым способом откреститься от пацана, в противном случае имею вполне неплохие шансы ознакомиться со здешней тюрьмой не в составе туристической экскурсии: или родители, обнаружив пропажу отпрыска, привлекут меня за киднепинг, или местные власти почти наверняка арестуют за попытку подрыва государственных устоев посредством специально обученного мальчика. Поэтому я отвела юнца на ресепшен, где сдала из рук в руки миловидным барышням, объяснив, что парень потерялся.
Радости персонала не было предела: они смотрели на Ерему как на дружественного посланника иных миров, улыбались, обнимали его, кто-то уже тащил поднос со сладостями и предлагал поиграть на компьютере – в общем, я поняла, что юному чудовищу будет где развернуться.
К ресторану я шла той же дорогой, что и вчера. Пройдя мимо фонтанов и клумб, я увидела все того же дружелюбного шимпанзе, который приветствовал меня как старую знакомую.
Я протянула заранее припасенный банан и потрепала милую животинку за щечку. Сожравши банан, шимпанзе вытянул губы трубочкой, обильно пустил слюну, громко пукнул и полез ко мне целоваться. Я смахнула ностальгическую слезу, отчего-то вспомнив своих мамбо-кавалеров, и строго помахала пальцем перед носом нахального примата. Тот понял, что «дама не такая», вздохнул, но не стал настаивать. Потом я решила пообщаться со слоном, но, придя на лужок, его не обнаружила.
Там сидел только маленький таец и с каменным выражением на сморщенном лице наблюдал такой спектакль: Оля и Люда, оттопыривая уши и делая руками пассы, изображающие удлиненный нос, пытались, как и я, выяснить судьбу слона. Зрелище было ужасно комичным, я подумала, что на месте тайца уже давно ржала бы в голос, но тот лишь что-то тихо им отвечал и время от времени приветливо улыбался, показывая беззубые десны. Я подошла поближе и увидела, что подружки явно чем-то расстроены.
– Представляешь, – наперебой стали жаловаться