Триумф Свидетелей Лилит. Ток Син

ький парк». Вода оказалась приятно ароматизирована хлором и совсем не горчила.

      Он растекся и распределил глаза по периметру в поиске объекта внедрения. Две предыдущие миссии агенты Хан и Хин провалили. Последние сообщения у обоих были о том, что вступили в контакт с объектом «матрица», который искусно имитировал слабость, но обладал невероятной внутренней силой.

      Сразу странно повел себя сканер. В месте, имеющем репутацию «фабрика счастливых людей», их не было. Хану пытался изменить настройки и… с трудом успел выскользнуть из-под ноги зеброида, прыгнувшего в фонтан с криком «Атас!». Он допил яд из стеклянного сосуда и, громко представившись "Брянск, черт побери", разбил его о свой командно-управляющий орган, где должен быть мозг. Хану спешно перетек на другой конец фонтана, спасаясь от ядовитых паров, и выполняя инструкции, запрещающие контакт с любым видом чертей. Но в это время к фонтану со всех сторон ринулись такие же зеброиды.

      «Ловушка», – обреченно подумал Хану. Всё указывало на то, что его ждали. К счастью, атака нападавших была крайне плохо организована, некоторые упали, даже не добравшись до фонтана… и Хану вырвался из окружения. Прыгая от лужи к луже по аллее, он искал хотя бы временный источник энергии. Миновав две вешалки, выгуливающие свои платья, с уровнем заряда близким к нулю, он чуть не влип в огромное тело, извергающее огонь желаний, но был отброшен хладнокровной жабой, сидящей внутри. По краям аллеи на скамейках застыли, видимо, скульптуры в виде сморчков. И, наконец… появился сигнал сканера «люди». – Десяток детей, которые громко смеялись и зачем-то учились беситься. Все, кроме одной девочки, играющей с вороном в странную игру. Они расположились на разных концах скамейки, искоса подсматривали друг за другом и понемногу сближались. Сначала девочка с секретным видом немного двигалась, потом птица делала боком шаг навстречу.

      Хану проник в девочку и некоторое время ошарашенно осматривался, увидев этот мир в совершенно других красках мироощущения девочки. Его способ видения не мог передать и малой части такой красоты. Все вокруг стали добрыми, а зеброиды даже героическими. Вешалки оказались по-своему симпатичными, но очень голодными девушками, ищущими своего кормильца. На лавочках отдыхали умиротворенные бабушки и дедушки, а не высушенные грибы. Его фильтр звуковых сигналов перестал подавлять шум, и Хану услышал прекрасное пение птиц, мелодичное журчание воды, шепот листьев и растений, неспешные споры деревьев, едва слышные печальные вздохи облаков. Мир девочки был прекрасен. Внутри этого маленького существа играла чистая мелодия живой силы духа.

      Он почему-то почувствовал себя в полной безопасности в недавно казавшейся враждебной среде. Во всей Вселенной знают, что дети находятся под защитой.

      – Привет, – осторожно произнес Хану.

      – Привет! – весело ответила девочка, ничуть не удивившись внезапно раздавшемуся у нее в голове голосу. Так и должно быть в сказке, которую она давно ждала.

      – Как тебя зовут? – продолжил игру Хану.

      – Дина. А тебя?

      – Я еще не знаю, только прибыл, – уклонился от ответа Хану, свой позывной нельзя называть. – Придумай мне имя.

      – Хану, – прозвучало на хорошем межгалактическом.

      – Да, ты будешь Хану, – подтвердила девочка.

      – Ты не человек, – добавил голос.

      Хану искал источник звука, пока не увидел, что глаз ворона, сидящего боком, пристально смотрит не на девочку, а на него.

      – Ты тоже не ворона, – хихикнув ответила девочка.

      Ворон возмущенно встряхнул головой, приоткрыв крылья, и гордо возразил:

      – Я Хард! – сделал сразу два шага в сторону девочки и добавил: – Хард Первый! Ворон.

      Он сел и нахохлился, изображая обиду.

      – Вот так ты еще красивей, только на голубя похож! – хихикнула Дина.

      Хард от возмущения открыл клюв и задрал голову, видимо искал поддержки у неба, но ничего не сказал. Хану неожиданно увидел ворона иначе. Это не старая грязная птица, как он воспринял ее с первого взгляда. Благородный, искрящийся, угольно-серебристый окрас и чрезвычайно умные глаза.

      – Почему ты раньше молчал? – продолжила разговор Дина.

      Хард переступил лапами и, грустно осмотревшись, ответил: