защитой служило глубокое ущелье, а с другой открытая площадь. Тот, кто строил его еще в царские времена, был уверен, его дом, его крепость не взять штурмом.
Но время и войны, оставили дом без хозяев, и он зиял пустыми окнами, а крышей ему служило огромное синее небо.
Если раньше дом слышал детский смех и шепот молитв, то теперь его покой нарушал шум боя.
Снайпер, засевший в доме, не давал поднять отряду «федералов» головы.
– Что, будем ждать подкрепление? Если до вечера не снимем его, то по темноте уйдет, – командир, устало вытер потный лоб.
– Да, я его сейчас сделаю, вот минометом дырку просверлим, и под прикрытием начнем штурм.– Откликнулся Леха Егоров, на войне просто «Берц», – Живьем бы взять.
– Да нет, там профи засел, по почерку видно.– Откликнулся Лехин напарник Костя Емельянов, с позывным «Кот». Он выглянул из-за угла чайханы, где скрывались «федералы» и тут же отпрянул, пуля снайпера совсем рядом чиркнула по кирпичам, и осколок отскочил от бронированного шлема.
Тут уж как получится, – командир покачал головой, – там матерый зверь засел, по почерку видно. Такой живьем не дастся, а если и сдохнет, то перед этим много крови переведет.
Далеко после полудня, когда солнце спряталось за горными вершинами, а душная жара спала, уступая место прохладе, начал гулко ухать миномет. Снаряды ложились то ближе к дому, то дальше, их основной задачей было прикрыть наступление штурмовой группы. Натянув маску, чтобы защитить глаза и легкие от пыли, Егоров кивнул напарнику.– Пошли.
Сквозь дым и огонь, через рухнувшую стену они успели пробежать до мертвой зоны. Непрерывный обстрел заставил снайпера затаиться, и пока он молчал, спецназовцы, прикрывая друг другу спины, стали осторожно подниматься по лестнице на второй этаж.
Все произошло очень быстро. Им оставалось преодолеть всего несколько ступенек, когда в них полетела граната. Костя рванул в сторону, пытаясь прикрыть напарника, и нажал на гашетку автомата. Очередь веером ударила в потолок, оставив паутину трещин. Сверху посыпались куски кирпича и штукатурки. В этот момент Алексей успел увидеть лицо врага, а главное его взгляд, с удивительно знакомым, наглым прищуром.
Снайпер был без балаклавы, специальной шапки-маски, что было удивительно, но через мгновение Лехе было уже не до удивления. В ноги вонзились горящие угли, потом темнота и ощущение, как кто-то, расстегнув ворот куртки, снимает с него цепочку с номерным жетоном. Он попытался было открыть глаза, но снова провалился в омут беспамятства.
Он очнулся в госпитале, молоденькая медсестра ставила ему капельницу, он задал самый главный для него вопрос: « Напарник мой выжил?»
Медсестра поправила повязанную по – горски косынку и что-то ответила, но Леха ее уже не услышал, снова провалился в глубокое забытье.
Ответ уже на утреннем обходе дал военврач: « Жив, ваш, напарник, весь в крови, но ни одной царапины. Осмотрен и хоть и просился у вашей постели подежурить, мы его выписали, навестит скоро, ждите».
Алексей обрадовался, он мечтал на свадьбы к друзьям ездить, а не сопровождать груз «200». И к тому же, если Леха вырос в интернате или просто детдоме, то у друга была мама, и, слава богу, что он выжил. А ранения, что же бывало и хуже, но оказалось, что хуже еще не было, раны гноились, не заживали, и Егорову дали отпуск на три месяца.
Костя не приходил и не звонил, что было на него не похоже, но понятно и не обидно. Видно не дождавшись, он поехал к матери, а там и завертелась карусель, может и встретил, ту самую единственную, о которой мечтает каждый, и которая будет ждать его возвращения. Вот и не звонит «Кот», чтобы лишний раз не беспокоить, а как все заживет, они и встретятся. Да и с чего он взял, что они всего лишь просто друзья. Надпись на стене учебки – «Для солдата нет уз более святых, чем воинское братство», глубоко врезалась в память и он в неё верил.
Летними ночами, когда боль не давала уснуть, Леха снова и снова вспоминал бой, взрыв и лицо вражеского снайпера, и вспомнил – Тимур Колыванов, вот кто это был.
Алексей еще только поступил в училище ВДВ, а Тимур его уже заканчивал. В ту весну Леха, как и всякий салага, в промежутках между отупляющей муштрой и нарядами, часто дежурил на КПП и был вынужденным свидетелем жарких свиданий и девичьих слез. Но больше всего ему запомнилась она. Не похожая ни на одну из вульгарных девчонок его фабричной окраины, словно сошедшая с киноэкрана, с копной светлых кудрей и зелеными русалочьими глазами, девушка со сказочным именем – Варвара.
Весь тот день Тимур был занят, дежурил на «тумбочке», а Варя, стоя под майским дождем в легком сарафане, все равно его ждала. Заприметив симпатичную блондинку, начальник училища предложил подвезти девушку в город, но та решительно отказалась. Тогда Леха преодолевая робость, так ему несвойственную, заговорил с ней, вынес плащ-палатку и укрыл от ливня. Позже, так и не признавшись себе, что влюбился с первого взгляда в семнадцатилетнюю первокурсницу пединститута, он искал похожую, но так и не нашел.
Через два часа, не дождавшись,