и не стал свидетелем мгновений Психоцида и тысячелетий Эсхатомахии. То, что пришло из-за пределов моего зрения, оказалось выше пределов моих сил. Но Ипостасей семеро, а воинству Божию и вовсе нет числа – их глазами я покажу вам начало всех моих историй.
Экзоклазм
Это возникло перед Черным, когда он пожирал очередного атеиста. На какой-то парковке в Миннеаполисе двое напали не на ту девушку: ее ангел-хранитель деформировал судьбу с такой силой, что один из неверов поскользнулся и выстрелил в лицо другому, а затем получил шпильку в глаз на всю длину (а сколько было сомнений, не надеть ли кроссы). На большее а/х не хватило, и судьба спружинила: первый бандит, умирая, выстрелил еще раз и ранил девушку в бедро, от боли она потеряла сознание.
Смерть бандитов разделяли восемь секунд, за это время в земной юдоли умерло 12 человек – один праведник, 10 грешников и одна добыча Черного, австралийский профессор с тромбоэмболией легочной артерии – но Ангел Смерти решил не делать лишних шагов в Сидней и обратно. Нет завета пожирать неверов точно по порядку, вернуться к старику он всегда успеет, а тут хоть случай интересный, и даже не из-за комичной неловкости. Отправив душу застреленного в свой внутренний одномерный Ад, геангел едва обратил внимание на ее вкус и биографию, одинаково пресные: ему было любопытно, как поведет себя а/х, чья хозяйка имела все шансы скончаться от кровопотери. Тут-то в рутину и вмешалось это.
Это было плоским и прямоугольным. Ни цвета, ни вкуса – ангельские органы чувств почти не воспринимали его, да и появилось оно иначе, чем шагающие вне измерений. Изумленный Черный так и полетел с недоеденной душой во рту, когда неведомое пихнуло его в низ живота. Сетка парковочной ограды отбросила геангела обратно, и прямоугольник ударил уже по макушке, да с такой силой, что впервые с сотворения мира Ангел Смерти выпустил добычу. Не дав ему упасть, нечто сдавило геангела с боков и с еще большей энергией метнуло в сетку.
К третьему удару Черный оправился от изумления. Прорвав ограду парафизическим телом, он принял истинную форму, взлетел вверх на шести солнечных крыльях и взмахнул золотой косой. Противника это только раззадорило – он засверкал всеми цветами радуги, вытянулся в высоту, обвил ноги Ангела Смерти и дернул к земле. Истинная форма – воплощение ангельской функции в чистом божественном свете – неуязвима, но прямоугольник каким-то образом нарушил этот закон метафизики: захват отозвался непривычной болью, и геангел понял, что природы Бога в нем стало меньше. Загадочный враг поглощал его.
Черный нырнул в землю, но плоский не отстал – обмотавшийся вокруг голеней край беспрепятственно прошел сквозь материю и не ослабил хватку. Боль в ногах нарастала.
– Бог с тобой, неведомое, – решил Ангел Смерти и шагнул в Границу. Боль тут же пропала, враг остался на Земле; значит, хотя бы ходить вне времени он не мог, и то слава Богу. Черный для надежности шагнул в Бестиарий, а оттуда прыгнул через Границу назад в Дольний мир, в другое полушарие, где наступило утро и я, Премудрость Господня, должен был завтракать в любимом кафе. Когда у Черного возникали вопросы, он задавал их тому, кто точно знает ответ.
Геангел опоздал. Несколько секунд назад перед моими глазами замелькали неисчислимые варианты будущего, сменяя друг друга с запредельной для человека частотой. Это было и невозможно, ведь будущее у нашего мира одно, и невыразимо страшно – я видел то, чего не должно быть, пока в настоящем происходило то, чего быть не может. Нейроны погибали миллионами, тело корчилось на полу в судорогах; вокруг толпились зеваки, но никто, конечно, не пытался мне помочь: все снимали видео на телефоны.
Лизнув каждого свидетеля в мозг минут на пять, Ангел Смерти взял на руки мою агонизирующую плоть и шагнул в Обитель Всемогущества. Самой Всемогущества Господня, как всегда, не было дома, зато там уже собрались братья- и сестры-геангелы, которым было что рассказать. Ангелы были не одни: Черный тут же заметил две смертные души в руках утешителей. Хотя к его пище они не относились, Ангел Смерти узнал их – святая дева Дарья Проклова и ее спутник, иеромонах Виктор Становой. Благодать и Священник, как называли их посвященные.
Переключив зрение, геангел увидел, что у Священника раздавлена грудная клетка, раскрошены ребра и позвонки, сердце и легкие превратились в кашу, а Благодать обезображена – кожа с прекрасного лица содрана вместе с мясом, носа, глаз и ушей нет, скальпированный череп треснул. Только ее губы остались целы, и на последнем вздохе их озаряла кроткая улыбка. Тела должны были через секунду погибнуть, а души, чьи а/х уже растворились, перейти в сопровождении Белого в Царство Божие. Этого не происходило лишь потому, что в Обители Всемогущества не действовало постоянное время, и изувеченная плоть могла сколь угодно долго оставаться здесь на самой грани смерти.
Прежде, чем подключиться к инфосети, Черный не удержался и пригубил душу Благодати. Вкус был такой же изумительный, как и прежде, ни капли горечи или соли, но он резко обрывался на воспоминании об атаке треугольников. Их было два. Тот, что вершиной вниз, набросил широкую сторону на голову Благодати, а тот, что вершиной вверх, влетел Священнику в грудь. Ангелы-хранители, несмотря на всю силу, были почти сразу