Дерево у рубежа зимы. Алексей Брайдербик

>Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Вредные записи

      …

      …А это уже я и чужие вредные привычки.

      …

      Я не питаю большой любви к своим грехам. Да меня вообще часто упрекают в том, что я никого и ничего не люблю.

      …

      Свои мелкие грешки я всегда обсуждаю так громко, что буквально срываю голос.

      …

      У меня есть ларец, и я как-то попытался влезть в него. Разумеется, я в него не поместился. Как вообще кто-то может в нём поместиться?

      …

      Надо еще о чём-то написать, только я уже отвлекся.

      Нечто написанное…

      …

      Это невинная связь между человеком и чудовищем.

      …

      Это было подобно исповеди. Я сказал своей семье:

      – Я хочу преследовать одного человека. Он моя жертва!

      Мне же на это не хором, но почти одновременно ответили:

      – Хорошо, – и в этом нет ничего ужасного.

      Витрина магазина

      Временами я превращаюсь в обычного дикого зверя и рыскаю ночью по городу из улицы в улицу, от укрытия к укрытию. Я страшный дикий зверь. Я стою у витрины магазина и смотрю на нее.

      Сквозь стекло я вижу пустое помещение, пустые прилавки и полки. В этом городе временами встречаются люди, которые умеют превращаться в таких же, как я, диких зверей, и которые с наступлением ночи выходят на охоту. Они рыщут по улицам, мечутся от одного укрытия к другому… Но я не знаю, что за добычу они тащат в зубах.

      Наверное, они не хотят ее показывать, делиться ею. Я замечаю, как они сторонятся меня при встрече, и слышу, как начинают рычать, когда я проявляю любопытство. Так что же это за добыча, из-за которой они так ведут себя?

      Может быть, это нечто особенное и неповторимое, нечто такое, что непростительно потерять?

      Осуждение драки

      Началась драка, в которой участвовали все. И я бы желал, чтобы она в одно мгновение прекратилась. Эта драка, в которую ввязались все, вызывает презрение. Я уже был готов крикнуть дерущимся: «Я презираю вас и вашу драку, и я готов разорвать вас на части».

      Отслеживание человека

      Я отвлекся на посторонние мысли, ослабил внимание и не заметил, как парень, за которым я следил, быстро миновал первый довольно широкий, но заставленный мусорными контейнерами переулок, глубину которого подчеркивали фонари на столбах. Затем он скорым шагом прошел мимо другого такого же загороженного мусорными контейнерами переулка, глубина которого скорее обозначалась, чем освещалась рядом таких же тусклых фонарей.

      Я видел очертания переулка, но мне не надо было туда, достаточно остановиться в метре от него. Я стоял у начала переулка, а окружающие – всё равно кто, просто «окружающие» – сворачивали в него и шли до самого конца, как будто стремились поскорее избавиться от моего внимания.

      Потом я повернулся и пошел прочь от переулка как можно быстрее и как можно дальше.

      Но я снова отвлекся, хотя не должен был с парня глаз сводить! Я видел его впереди. Внезапно он замер, не закончив шага, напротив какого-то магазина – по виду продуктового.

      Он повернулся лицом к темной пустой витрине. У меня отличное зрение, поэтому я без труда разглядел пустые полки и прилавки. Что же его так заинтересовало? Что меня могло там привлечь? Точнее, уже привлекло. Я сознавал, что всё пристальнее и пристальнее всматриваюсь в помещение за витриной.

      Родственники-оборотни

      1

      У меня есть семья (всем известно, что оборотней живут семьями, и уж конечно все знают, что семьи оборотней практически ничем не отличаются от семей обычных людей). Итак, я оборотень и у меня есть семья: мать, отец, трое братьев моложе меня и бабушка с дедушкой. Мы живем в большом загородном доме. У нас две машины, бассейн, есть баня.