данской, тем больше лакировалась картина войны. Кинофильмы, художественная и научно-популярная литература превращали ее в легенду, в некую красивую сказку, на примерах которой требовалось воспитывать молодежь.
Но и западные источники о русской трагедии грешат откровенно предвзятым подходом. Если разобраться, они тоже представляют собой пропагандистский штамп. Хорошо знакомый нам тупой и навязчивый штамп «демократической» идеологии. Поражения белых армий и правительств однозначно объяснялись их «недостаточной демократичностью», неумением привлечь крестьян уступками в аграрной политике. Правда, факты показывают обратное. Чем «демократичнее» вело себя какое-либо правительство, тем быстрее оно погибало. И какая аграрная политика могла быть хуже большевистской продразверстки? Однако факты отметаются. Подобные взгляды прочно утвердились в западной исторической науке, а оттуда перекочевали в современную российскую.
К сожалению, страдают существенными недочетами и труды белых авторов. Их создавали проигравшие. Политики пытались задним числом доказать свою правоту, а вину свалить на других. Многие военные старались честно разобраться, почему же они были разбиты, но их кругозор оказывался слишком узким, ограничивался личными впечатлениями. Недостатки и отрицательные стороны в собственном лагере они невольно преувеличивали и выдвигали на первый план, зачастую упуская из виду, что у красных те же явления процветали в куда более крупных масштабах. А достижения и положительные стороны обычно преуменьшали или умалчивали. Считали их бессмысленными, ведь ко времени написания мемуаров эти достижения уже погибли. Мучительно переживали ошибки и недочеты в той или иной операции. Вот если бы повернуть корпус в ином направлении! Если бы перебросить дополнительную дивизию! Сражение завершилось бы иначе, а там, глядишь…
Основных своих ошибок белые так и не осознали, или осознали слишком поздно. Увлечение теми же демократическими учениями, а отсюда разброд взглядов в самом широчайшем спектре – либералы, социал-демократы, эсеры, сепаратисты. Слепое доверие западным «союзникам». К монархической идее белогвардейцы смогли вернуться только в эмиграции, да и то не все. Вернулись после того, как в полной мере испробовали на себе пагубность прочей идеологической шелухи. Там же, в эмиграции, сумели оценить на своей шкуре черствость и подлость зарубежных «друзей»…
И все-таки, невзирая на вопиющие просчеты, Белое Движение было подвигом. Оно вобрало в себя лучших сынов России, самых горячих, самых искренних ее патриотов, готовых жертвовать собой за «единую и неделимую». Хотя бы за единую и неделимую, независимо от политических ориентиров. За такую Россию, чтобы была по-прежнему великой державой, чтобы ее никто не грабил, не растаскивал на части, не устраивал над ней чудовищных экспериментов. Белогвардейцы заслуживают того, чтобы рассказать о них.
Эта книга не касается глубинных корней революции, закулисных интриг и механизмов разрушения империи. Чтобы осветить данные вопросы, понадобились отдельные исследования, им посвящены другие работы автора. А перед вами – всего лишь полное описание гражданской войны. Но описание с малоизвестной и затертой, белой точки зрения.
1. Империя перед гибелью
Наверное, сейчас уже для каждого здравомыслящего человека очевидно, что нигде и никогда социальные революции не являются нормальным, здоровым явлением. Классики марксизма, назвав их «локомотивами истории», мягко говоря, подтасовали факты. Буржуазная революция в Англии стоила восемнадцати лет войн, резни, виселиц, диктатуры Кромвеля. Великая революция во Франции обошлась в четверть века ужасов, массового террора, гильотин, наполеоновских войн и разрухи. А гражданская война в США унесла больше жизней, чем страна потеряла во всех внешних войнах, вместе взятых, и на полстолетия отбросила Америку в разряд второстепенных государств. Опыт России стал еще более страшным.
О причинах революции 1917 г. ученые спорят до сих пор. Одни выводят их еще из преобразований Петра, расколовших народ, другие из времен Николая I и Александра III, тормозивших реформы. Третьи, напротив, винят реформы, проведенные в правление Александра II и Николая II. Четвертые сводят эти причины к неизбежным издержкам перехода к капитализму и неудачам Мировой войны. Но стоит отметить одну важную особенность – если детально и всесторонне проанализировать ситуацию, то никаких весомых причин для революции, собственно, и не было. Потому что никогда после 1917 г. Россия не смогла достичь дореволюционного уровня благосостояния своих граждан!
Накануне гибели Российская империя была одной из ведущих мировых держав, зачастую выступала определяющей силой или третейским судьей во всех вопросах международной политики. Она находилась на взлете своей культуры, блистала целыми плеядами великих писателей, поэтов, художников, музыкантов, философов. Не зря начало XX в. прозвали Серебряным веком русской культуры.
Страна переживала бурный экономический подъем. За 50 лет объем промышленного производства вырос в 10–12 раз, а по некоторым показателям прирост получился просто баснословным. Химическое производство возросло в 48 раз, добыча угля – в 700 раз, нефти – в 1500 раз. Огромная держава покрылась сетью железных дорог,