почему…
– Что «почему»? Почему я не стал это скрывать? – Он скрестил руки на груди и вытянул ноги, положив одну на другую. – Когда гораздо проще было бы ответить утвердительно и сделать вид, что верю в твою невиновность, да вообще во всё то, что ты намеревалась мне наболтать? Да потому, что я никогда не вру. Ни клиентам, ни мертвецам. Думаю, ты слышала обо мне….
Вляпалась! По самую макушку. Он прав, я слышала о нём. Об охотнике, который никогда не врёт. Денис Тёмный, так его называли, или он сам себя называл. Понятия не имею, настоящее это имя или нет. О нём говорили вполголоса, патетично закатывали глаза и судорожно оглядывались, словно он мог услышать. Он не оставляет ни свидетелей, ни следов. Он всегда доводит дело до конца. И он никогда не врёт. Его имя стало нарицательным среди охотников. Да, я слышала, но никогда не встречала. Почему-то казалось, что он должен быть старше.
– Тогда почему я должна отвечать на твои вопросы, если ты уже всё решил? – дерзко спросила я, в то время как поджилки тряслись от страха. Маленькая глупая лайне…
– Потому что смерть тоже бывает разной. Ты мне всё расскажешь, даже если придётся снять с тебя кожу. Ты будешь кричать, будешь умолять, чтобы я тебя выслушал. И будешь благодарна, когда я сделаю это. Но можно отыграть спектакль по-другому. Ты расскажешь всё сама, а потом заснёшь после пары коктейлей. Заснёшь с улыбкой на губах и будешь видеть сладкие сны. Я даже окажусь столь любезен, что отдам твоё тело родным, а не сожгу в подвале. Как ты на это смотришь?
Честно говоря, я на это никак не смотрела. И смотреть не хотела.
– Даю тебе время на раздумья до вечера, – с этими словами он встал и пошёл к двери. И теперь уже я следила за каждым его движением, как следит мышь за удаляющейся кошкой, которая почему-то отказалась от загнанной добычи.
Он вышел, а я осталась упиваться собственной беспомощностью. Но, честно говоря, мне это быстро надоело. Всего лишь пару раз прошлась по комнате, в бессилии сжимая кулаки.
Тело он моё отдаст, благодетель желтоглазый! Нужно что-то делать. И как можно скорее. Умирать не хотелось совершенно. Но это, если можно так выразиться, меньшее из зол. А большее – это то, что, получив на руки мой труп, – мысль заставила поёжиться – отец не переживёт такого счастья, особенно после того, как он потерял маму. Или ещё хуже, и папа начнёт мстить. Но он такой же лайне, как и я. Инкуб. Хитрый, изворотливый, двуличный, но всё же не соперник охотнику. Вывод прост. Как бы ни обернулось дело для меня, этого допускать нельзя. Только вот выдержу ли я сдирание кожи? Вряд ли. Уж лучше подвал и огонь. Представив, как меня сожгут в печи, я села прямо на пол и на пробу всхлипнула.
Не скажу, что сильно понравилось, но стало чуть легче.
– Думай, Ани, думай, – скомандовала я себе.
Как же не хотелось в народные мученицы. Какая из меня героиня? Разве что отрицательная, рядом с которой приличным мученицам и стоять-то зазорно.
Я шмыгнула носом и потёрла глаза. Как назло, мысли были все какие-то отрывочные и бестолковые. То представляла,