эту сторону Тринити-авеню все построены одинаково: из красного кирпича, в эдвардианском стиле; владельцы единодушно предпочитают красить двери в черный цвет – и все говорят, что здесь легко заблудиться.
Как-то раз Брам возвращался из «Двух пивоваров», куда частенько заходил «пропустить стаканчик», и промахнулся дверью. В открытое окно спальни было слышно, как он, пыхтя, пытается вставить ключ в замок дома № 87, где живут Мерль с Эдрианом. Демонстрируя потрясающее упорство, Брам тщетно старался открыть замок в твердой уверенности, что рано или поздно ключ подойдет.
– Так они же все одинаковые! – заявил он утром в свое оправдание.
– Дома́, да, но как ты мог не заметить магнолию, даже если был мертвецки пьян! – засмеялась Фия. Это случилось еще в то время, когда его нетрезвые выходки забавляли, а не вызывали грусть – или брезгливость, в зависимости от настроения.
Фия сбивается с шага: магнолия. Их знаменитое дерево, прекрасное и в цвету, и даже без листьев, как сейчас; голые ветви живописно торчат на фоне неба, словно старинная гравировка. Теперь уже не осталось сомнений: фургон стоит перед их домом.
Так, думай! Скорее всего, это доставка для Брама, просто он не успел предупредить. Что поделать, их новая система общения небезупречна – не все удается учитывать. Фия снова ускоряет шаги, заслоняясь ладонью от солнца; уже можно различить буквы на борту фургона: «Переезд класса “люкс”». Значит, все-таки переезд. Наверное, друзья Брама решили закинуть лишнюю мебель по пути. Хорошо бы старое пианино для мальчиков (только не ударную установку!).
Нет, постойте… Вот снова появились грузчики, продолжают заносить в дом вещи: кресло, большой металлический поднос, коробка с надписью «Осторожно, стекло!»; узкий шкафчик размером с гроб. Чье это? И тут ее обдает жаркая волна гнева. Ах, вот оно что: Брам пригласил друга! Какого-нибудь неприкаянного алкоголика, которому некуда податься («располагайся, приятель, у нас полно места»). А ей, конечно, ни слова! Вот скотина! Ну уж нет, она не собирается пускать в дом чужака – и плевать на самаритянские замашки Брама! Дети важнее всего: разве не в этом был смысл всей затеи?
Кажется, в последнее время они об этом забыли.
Ну вот, еще немного, почти пришла…
Проходя мимо дома № 87, Фия замечает в окне второго этажа Мерль: та машет рукой с озабоченным видом, привлекая внимание. Фия слегка кивает и заходит в калитку.
– А что здесь происходит?
Ее голос тонет в общем шуме.
– Что вы тут делаете? Где Брам? – повторяет она уже громче.
На пороге возникает какая-то женщина.
– Здравствуйте! Могу я чем-то помочь? – приветливо улыбается она.
Фия отшатывается, словно перед ней призрак. Это и есть «неприкаянный друг» Брама? Знакомый типаж, хоть и помоложе (где-то за тридцать): веселая, энергичная блондинка из тех, что готовы засучить рукава и взять ситуацию под контроль. Как показывает практика, именно такой типаж угнетает свободный дух Брама.
– Надеюсь! Я – Фия, жена Брама. Что здесь происходит? Вы… вы его знакомая?
Женщина подходит ближе – вежливая, сосредоточенная.
– Простите, чья жена?
– Брама. Точнее, бывшая жена.
Фия ловит на себе любопытный взгляд. Женщина предлагает отойти в сторону, чтобы не мешать «ребятам». Мимо проплывает гигантская картина, завернутая в специальную упаковку.
– Что он тут затеял? – спрашивает Фия. – Я совершенно не в курсе!
– Боюсь, я вас не понимаю. – На лбу женщины появляется небольшая складка, в золотисто-карих глазах – искреннее недоумение. – Вы живете по соседству?
– Нет, конечно! – Фия начинает терять терпение. – Я живу здесь!
Складка становится глубже.
– Вряд ли. Мы как раз сюда въезжаем. Скоро подъедет муж со вторым фургоном. Мы – Воэны? – представляется незнакомка с вопросительной интонацией, словно Фия о них уже наверняка слышала, и даже протягивает руку. – Я – Люси.
Фия отказывается верить своим ушам – они транслируют в мозг какой-то бред.
– Послушайте, я – хозяйка этого дома. Если бы я его сдала, я бы знала!
На лицо Люси наползает розовая краска смущения. Она опускает руку.
– Мы не снимаем, мы его купили.
– Не говорите ерунды!
– Так и есть. – Женщина смотрит на часы. – Официально мы вступили во владение в двенадцать; правда, агент отдал нам ключи чуть пораньше.
– Какой еще агент? Я не давала ключей никакому агенту!
Фию раздирают противоречивые чувства: страх, отчаяние, злость, это даже смешно – шутка же, ясное дело, хоть и вселенского масштаба. Что еще?
– Это что, розыгрыш? – Она заглядывает женщине через плечо: где-то прячется камера или ее записывают на мобильник? Однако вокруг никого, только громоздкие ящики проплывают мимо. – Знаете, уже не смешно. Скажите им, чтобы остановились.
– Даже не собираюсь, – твердо парирует Люси Воэн – совсем