ся стекла. Перед тем, как наполнить шампанским, её разрезали лазером ровно на сто пятьдесят частей, а затем заново склеили, – пояснил представитель австрийского подрядчика, отвечающего за остекление в небоскребе.
– Все окна башни «Вертикаль» будут бронированными. Их невозможно разбить. Если кто-то захочет бросить окурок ну или спрыгнуть вниз, ему придётся изрядно потрудиться: взорвать бомбу ну или выпустить очередь из крупнокалиберного пулемета, – заверил производитель.
– А что, разве подрядчики уже определены? Почему этот австрийский хлыщ так уверенно заявляет о своих правах? – спросил один неосведомлённый гость у другого, пока часть публики собирала осколки.
– Потому что этот хлыщ – человек Ада, – ответил осведомлённый, отпивая виски из небьющегося стакана.
– Какого ещё Ада?
– Того самого Ада!
Спрашивающий ничего не понял, но на всякий случай кивнул.
В это время откуда-то снизу вынырнула растрёпанного вида девица. В её руке находился осколок разбитой бутылки.
– Он м-о-о-о-о-й! Он м-о-о-о-о-й! – вдруг закричала девица и бросилась к ведущему церемонии.
– Дамы и господа, кажется, у нас есть победитель! – произнёс ведущий. – Как вас зовут?
– Махаллат!
– Как? Как?
– Монахова Мария, можно просто Маша.
– Очень приятно, Маша. Кто вы, чем занимаетесь?
– Работаю в башне, на сорок третьем этаже, администратором, – сказала девица и, прижав осколок к груди, зарыдала. – Я всегда о таком мечтала. Он м-о-о-о-о-й! Он м-о-о-о-о-й!
Ведущий, видимо, понял, что дальнейшая содержательная дискуссия с девушкой невозможна, и то ли с грустью, то ли с радостью произнёс:
– Ну что ж, показывайте!
Та взметнула руку вверх и продемонстрировала осколок бутылки шампанского, на котором была выгравирована цифра «один».
– Итак, по условиям нашего конкурса, человек, нашедший осколок с цифрой «один», становится обладателем нового «мерседеса» А-класса от официального перевозчика проекта «Башня «Вертикаль» – компании «Лакшери-Авто». И этим обладателем становится Монахова Мария, или просто Маша – скромная труженица сорок третьего этажа. Так поздравим же её!
Присутствующие вяло зааплодировали. Стоявшие у стеночки гости зашушукались.
– Что за соплячка? У неё и прав, наверно, ещё нет!
– Сколько ей лет вообще?
– На вид лет пятнадцать!
– Блатная?!
– Не похоже! Дура дурой!
– А что, дура не может быть блатной?
– Да гляньте на неё. Ясно, чем она этот «мерс» заработала!
– Если личико смазливое, значит, «ясно, чем заработала» – так? Между прочим, никто никому не запрещал на пол кинуться и осколки пособирать. Но начальники ж! Статус не позволяет!
– А я видела, как она шустрила на полу. Молодец, девчонка, бойкая. Будет на нормальной тачке теперь гонять.
– По Ивантеевке какой-нибудь!
– Да хоть и по Ивантеевке. Я сама, между прочим, из Красноармейска. А ты коренной, что ль?
– Я с Самары, с города-миллионника, на минуточку!
– А сюда чего «понаехал» с миллионника своего?
– Чего надо, того и «понаехал»!
– Хватит собачиться! Лучше напомните, что там у нас на сорок третьем?
– Консалтинг какой-то. Семинары всякие, тренинги.
– Отстой. Кто говорил – блатная? Никакая не блатная. Повезло. Должно ж кому-то везти в этих чёртовых башнях.
Наблюдавший за происходящим следователь Анатолий Панфилов радовался тому обстоятельству, что прибыл в эти «чёртовы башни» так вовремя. В главном следственном управлении подполковник Панфилов не зря имел статус везунчика. Умение появиться в нужный момент считалось его фирменным стилем. Вот и сейчас навык сработал на все сто.
Панфилов развернул записку, на которой по старинке карандашом было написано:
«На крыше мира ровно в полночь. Твоя Махаллат».
Записка была найдена в кармане самоубийцы, сбросившегося три дня назад с крыши самой высокой пока в Москве башни «Федерация» с высоты 373 метра. Перед тем, как прийти сюда, Панфилов подготовился: прочёл в энциклопедии, что Махаллат – имя дочери одного из приспешников дьявола, женщины-демона, командующей легионом смерти.
«Вот, значит, как теперь именуют администраторов…»
Подполковник уже давно не удивлялся странным прозвищам, которыми одаривает себя современная молодёжь. Девушка, только что выигравшая «мерседес», никак не походила на грозного демона, скорее, на озорного чертёнка из какого-то мультфильма. Живое симпатичное лицо, короткая стрижка с торчащими во все стороны чёрными, словно гудрон, волосами. Кто-то шушукался насчёт пятнадцатилетнего возраста, но нет – то был просто имидж. Бывают на свете прекрасные создания, чей возраст так сразу и не определишь. Выходило так, что именно она оказалась