Високосный год. Ольга Лисняк

ками, унижать моих родителей. Я не понимала, что происходит, но выслушивать это была не в силах.

      Я побежала к машине и нарочито села за руль. Ден догнал меня, плюхнулся на пассажирское, отобрал ключи: «Ясь, он погорячился, не слушай его. Все хорошо».

      Я чувствовала тотальную беспомощность: пьяная, чтобы ехать за рулем, и совсем на мели, чтобы вызвать такси. Я не хотела принимать эти правила, он говорил непростительные вещи про мою семью – людей, которых не видел в глаза.

      А потом мы пришли к нему домой, и он сказал: «Ты все себе выдумала, ты напилась, я не говорил ничего подобного». Вот бред! Я отчетливо слышала, в ушах застыли жуткие слова. А потом я просто испугалась и начала просить у него прощения. Что! За что? А он не хотел меня прощать. Тогда я начала умолять его.

      Он мне кинул пренебрежительно: «Яся, ты очень глупая». «Да, да, я очень глупая, я не так поняла, ты не говорил этого, прости меня, дорогой!», – я рыдала. Потом мы неистово трахались и для меня это было искупление.

      Прошло много лет, и я могла бы написать о великом даре прощения, принятия, выводах. Но я буду говорить лишь о фактах. Если ты читаешь это, мистер, знай, ты конченый мудила.

      Дышится легко

      Здесь и сейчас. Я иду из модного клуба с Ясей по Берсеневской набережной. Она в шелковом платье, и с ней легко, не то, что с Аней. Длинные волосы растрепаны после сумасшедших танцев и четырех бокалов виски. Она потерла глаз и тушь размазалась по пальцам.

      Дует свежий весенний ветерок. Уже начинает светать. Такое ясное небо. Уши заложены от громкой музыки, стерты стопы, помят пиджак.

      – Яся, понимаешь, у меня сейчас такая ситуация – предупреждаю ее, предполагая, что она может слиться. – Я сплю на кухне, в этой квартире живет еще и Ден – про еще одного друга намеренно умалчиваю.

      – Он же не имеет к нам никакого отношения? – интересуется Яся.

      –Абсолютно.

      –Ну и пофиг тогда, едем к тебе! – настойчиво заявляет она.

      Мы оказываемся на съемной квартире за МКАДом, мажорная Яся не брезгает лечь со мной на односпальный кривой продавленный диван на кухне.

      Бужу сутра ее:

      –Мне на работу.

      – Так воскресенье же, выходной.

      – У меня выходных не бывает.

      – А кем ты работаешь?

      – Я помогаю богатым людям тратить их деньги.

      Она заставляет меня провожать ее на метро через всю Москву. С ней весело и легко, но нам почему-то совсем не о чем поговорить в вагоне, отлично, что он шумный, и я мечтаю поскорее доехать.

      Не то, чтобы она не интересный собеседник, но не в моем положении болтать. У нас химия, страсть, похоть. Я не вру хотя бы в этом, она будоражит.

      Мы не договариваемся о следующей встрече, и я целую ее в лоб, как-то по-отечески немного.

      Она на высоких каблуках, такая хрупкая. У нее идеальное тело. Красивая сучка. Обалдеть. Обладать ей.

      Я перестану жрать на ночь, достану пыльные кросы и начну бегать по стадиону. Я буду присылать ей сообщения, полные красных сердец. Буду покупать ей вкусные пирожные, гулять с ней за руку, и гладить ее за ногу в кино, а потом заниматься сексом на парковке торгового центра. Я куплю новую кровать и шелковое постельное белье. Я разрешу ей привезти свою зубную щетку. Я позволю ей поспать во всех моих футболках.

      Она затягивает, и я лечу куда-то в бездну.