они… Они не мертвы! Каменный сон – это просто сон. Эйлис жив, он просто заснул, – жарко опровергал Олугд, действуя по наитию, но не сомневаясь в своих словах. Он бросился к Юмги, вставая перед ней на колени, исступленно гладя ее руки. Она же сначала безучастно смотрела в невидимую точку на стене, но внезапно невыразимо нежно запустила пальцы в его растрепанные светлые волосы, ласково лохматя их и перебирая. Олугд отдал бы вечность за то, чтобы этот миг длился и длился.
Но именно тогда, в их минуты скорбного счастья и полного взаимопонимания, случилась главная трагедия принца, точно мироздание испытывало его на прочность. Удар за ударом. Без объяснения своей несправедливости.
Юмги резко встала, руки ее безвольно повисли плетьми, а из горла вырвался душераздирающий вопль птицы, сраженной стрелой в самый сладкий миг полета:
– Олугд! Началось! Оно началось! Олугд! Мне страшно!
Камень полз по ее ногам, сковывал стопы, икры, добирался до коленей. А она только в ужасе созерцала собственный уход в небытие. Беззвучный палач оплетал ее лианами, кажется, почти без боли забирал на ту сторону бытия, навечно разлучая с принцем.
Олугда словно пронзила молния; он судорожно вспоминал все, чему учил отец, немедленно пробуя все известные заклинания. Он торопливо перебирал комбинации, подносил самоцветы исцеления, которые всегда носил с собой, помогая, по наставлениям отца, всем нуждающимся. Но ничего не действовало! Даже талисман их рода, самоцвет, зачарованный поколениями мудрых магов. Ничто не выдерживало поединка против серых камней, оттого отчаяние разрывало душу жадными когтями.
В конце концов, Олугд просто пытался содрать каменные чешуйки, которые превращали его возлюбленную в живую статую. Но только раскрошил ногти да изранил руки – ничего не действовало. Камень бесшумно полз наверх, покрывая бедра и талию, добираясь до груди. До ее сердца! И она только порывисто дышала, с надеждой и неподдельной любовью глядя на Олугда.
– Олугд… Прости… Теперь я Юмги Окаменевшая, – еще нашла в себе силы говорить воительница, восклицая: – Я… Я всегда любила тебя! С первой нашей встречи!
– Юмги! Юмги! – истошно кричал Олугд, звал ее, но она лишь в последнем порыве подалась вперед, приникая к его губам с отчаянной счастливой улыбкой. Через миг он целовал только камень, который обратил ее в зачарованное изваяние.
И льор заплакал навзрыд, обнимая неподвижную возлюбленную. Магия не сработала, не помогли древние заговоры. Он просил чуда, как в сказках, когда от слез раскаяния и истинной любви оживают мертвые. Но ничего не произошло, лишь прекрасная каменная девушка застыла в трогательной позе с нежно простертыми руками и чуть приоткрытыми полумесяцами губ. Казалось, это просто непостижимо похожий портрет искусного скульптора, но для Олугда мир разорвала невозможная трагедия, невосполнимая утрата.
Он обнимал холодеющий камень, гладил неподвижные завитки тугой косы, и пальцы еще помнили, как всего