Невыполнимые задания. Неприятные задания (рассказы геолога). Виктор Музис

ничего не получилось… Но, приезжая на место и ознакомившись с ситуацией, я, неожиданно, понимал, как можно выкрутиться и все-таки справиться с заданием – хоть и не так, как его поручали, но очень близко к нему.

      Рассказать о них это одно, а написать – это другое. И только вспомнив название американского киносериала с Томом Крузом в главной роли, я понял, под каким названием можно этот рассказ написать. И название рассказу сразу определило стиль его написания.. И название ему – НЕВЫПОЛНИМЫЕ ЗАДАНИЯ!

      2. Невыполнимое задание – 2

      На Сибирскую платформу я попал после работы на Приколымском поднятии и в Верхоянье. Совершенно незнакомый мне регион, совершенно незнакомый мне вид работ, совершенно незнакомый мне поисковый объект – кимберлиты. Совершенно новые для меня названия базовых поселков – Жиганск, Оленек, – и рек – Лена, Оленек. Совершенно незнакомые мне сотрудники.

      Но, «человек – такая сволочь», как, шутя, говорил один мой знакомый – он быстро привыкает ко всему… Ведь и поселки сибирские как-то схожи, и реки. И проходимость, после колымского кочкарника, была уже не так трудна… А про коллег по работе я не могу не вспоминать иначе как с благодарностью – мне очень везло с ними во всех коллективах, где я работал – и у Шульгиной, и у Боброва, и у Башлавина…

      А соседями по партии Осташкина, куда меня перевели, был молодой дружный веселый коллектив партии Сибирцева, тоже работающий в том же регионе. Один пример – только прилетев в Жиганск в первый полевой сезон и зайдя на пустынный в это время двор нашей базы, я остановился в растерянности – в какой дом заходить?

      И тут меня заметил Валера Истомин. Мы еще не были хорошо знакомы, но он подошел ко мне с такой широкой улыбкой и с таким радушием, будто мы были близкими друзьями и проработали бок о бок не один год. Он подхватил мой чемодан и повел к ним в домик, где отдыхали и другие его коллеги-сибирцевцы. И все, кто там был, встретили меня тоже с таким радушием, что я сразу почувствовал себя как в родном коллективе – одном, общем, близким по духу.

      И полевые работы были для меня несложны – Осташкин, убедившись, что я хорошо ориентируюсь на местности, оставил меня работать самостоятельно. Я описал этот эпизод в рассказе «Мои первые…».

      Но вот задание, которое я должен был выполнить по дороге в Жиганск… Оно ставило меня в тупик…

      Мне поручено было продолжить работы по составлению альбомов дешифрируемости на аэрофотоснимках всех кимберлитовых тел, выявленных на Сибирской платформе. Первый альбом был уже сделан. В него вошли несколько трубок, выявленных амакинскими геологами и геологами нашей Московской экспедиции. В альбоме были представлены только хорошо дешифрирующиеся трубки с четко выраженными контурами («Зарница»), четкими темными пятнами округлой или овальной формы («Овальная», «Удачная») или дающими большой темный треугольный шлейф, расширяющийся вниз по склону («Заполярная»).

      А как определить дешифрируемость остальных?

      С этим заданием и было поручено разобраться мне. С этой целью были заложены командировки в Нюрбу, чтобы расспросить геологов-амакинцев о местонахождении выявленных кимберлитовых тел на аэроснимках.

      Но это же нереально, – сразу же подумал я, представив, как буду ходить по партиям экспедиции и расспрашивать о точной привязке выявленных тел к снимкам. Да и, как я был уже наслышан, амакинцы не очень-то пользуются аэроснимками и работают только по топокартам. Это наши московские геологи все маршруты проводят по аэроснимкам, а результаты переносят потом на топооснову.

      Я попытался порасспросить об этом наших же геологов – Сибирцева, Рыбченкова и других, но никто мне толком ничего полезного рассказать не мог и только ссылались на отчеты и схемы детальных поисковых работ.