м еще один полный прогон, – прозвучали слова режиссера.
Демиэн лениво улыбнулся:
– Отлично, как раз успею выпить кофе и поменять рубашку. Элис, у нас же есть еще запасные?
Последнее относилось ко мне. Если режиссер отвечал за все, что происходило в кадре, то на мне лежала ответственность за то, что не попадало в объектив камеры. По крайней мере, если это касалось Демиэна Старка, нашей главной звезды.
Уже почти две недели я работала его ассистенткой и, по мнению большинства женщин в стране, была счастливицей.
Я улыбнулась кумиру миллионов:
– Конечно, Дэмиэн! Для тебя все, что угодно!
Он подошел ко мне, грациозный и сильный, как тигр на охоте:
– Все, что угодно, Элис? Я ведь могу потребовать чего-нибудь невозможного. Например… Твой… Кофе.
С этими словами он забрал стаканчик из моих рук и сделал большой глоток. Потом удивленно приподнял бровь. Я, с трудом преодолевая охватившее меня волнение, засмеялась:
– Это и был твой кофе, Дэмиэн. Мой стоит на столике. А вот твоя рубашка.
За это время я успела изучить его привычки, и в моменты перерывов всегда была наготове: со сменными рубашками и футболками, теплым пледом на случай съемок на холоде и полотенцем, если шел дождь. И, конечно, кофе. Его наш «золотой мальчик», как окрестила его пресса, потреблял в огромных количествах.
Была ли я счастлива на такой работе? Конечно!
Как и многие мои ровесницы, я влюбилась в Дэмиэна, еще когда впервые увидела его на экране.
Как и они, готова была душу продать за счастье видеть его хоть изредка.
Но мне повезло больше, чем тысячам других. Я общалась с объектом моей симпатии практически ежедневно. А последнюю неделю, во время особенно сложных съемок – почти круглосуточно. Более того, я, по мере своих сил, старалась сделать его работу более комфортной и удобной. Разве можно мечтать о большем?
Мой кумир всегда умел выбрать время и место, чтобы показать себя с наилучшей стороны. Особенно, если к нему приковано внимание женских глаз.
Даже и сейчас, когда его могли увидеть только участницы съемочной команды, он выглядел, как молодой бог. Яркое утреннее солнце золотило кожу, когда он медленно снимал рубашку. В мягких волосах цвета спелой пшеницы играл ветерок. Каждое движение было точно выверенным, чтобы очаровывать, прельщать, соблазнять.
Глядя на него, я невольно мечтала о том, как проведу рукой по этой широкой груди. Как мои пальцы запутаются в его волосах и узнают, на самом ли деле они такие мягкие, какими кажутся. Как его губы коснутся моей шеи и медленно, изучая каждую клеточку кожи, спустятся ниже…
Эти мечты охватывали меня каждый раз, когда я видела его – не важно, на съемочной площадке, в жилом трейлере или на экране. Пусть им никогда не дано осуществиться – я готова была довольствоваться и этим.
Лишь одно отравляло мою жизнь.
И этот раздражающий фактор, похоже, только что появился на съемочной площадке.
Я поняла это, как только увидела вытянувшееся лицо моего кумира. Сэм Фостер. Два метра стальных мышц и тяжелого характера. При одной мысли о нем температура на площадке, казалось, упала на десять градусов. И это не только мое мнение. Дэмиэн поежился. Оператор торопливо отошел куда-то в сторону. Даже режиссер как-то сдулся, хотя пару минут назад светился.
– Дэмиэн! Нужно поговорить.
Мой кумир вздохнул, отдавая свою рубашку и забирая свежую. Он словно утратил свой блеск и потускнел. Но избежать тяжелого разговора не мог.
– Я слушаю тебя, Сэм.
– Мне сообщили, что завтра ты хочешь взять выходной.
– Да, Сэм. Мне нужно съездить в город. Магазины, спортзал, пара встреч… Сам понимаешь, выглядеть великолепно – работа не простая.
Сэм Фостер остановился напротив него, положив руки на ремень, по обе стороны тяжелой пряжки:
– Конечно, кто же спорит? Но почему я узнаю об этом из вторых рук?
Дэмиэн смутился. Его ослепительная улыбка поблекла:
– Это спонтанное решение, Сэм. Я сам только вчера вечером узнал, что режиссер перенес сцены с моим участием на субботу.
Сэм Фостер моментально развернулся к режиссеру. И невозможно было не заметить: Дэмиэн с облегчением вздохнул. А вор режиссер наоборот – напрягся.
– Все изменения графика Дэмиэна согласуются со мной, и только со мной. Еще одна такая история – и мы покидаем проект.
Режиссер нахохлился и стал похож на рассерженного воробья:
– Мистер Джонсон, участие в нашем проекте – огромная честь даже для такой звезды, как Дэмиэн Старк! А гонорар за проект…
– …А гонорар за проект мы получим в качестве неустойки. Перечитайте внимательно контракт. Никаких изменений графика без согласования с директором Старка. То есть, со мной.
Лицо режиссера стало багровым. В сочетании с взлохмаченными волосами – зрелище просто незабываемое. Он коротко кивнул в