Зеркало. Ант Скаландис

. Ухлестывали за девочками. Пили пиво. Стучали в домино.

      Пока Веня был маленьким, все рассуждали так: «Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало». Впрочем, родители цеплялись иногда: «Ты что, девочка – перед зеркалом крутишься?» Веня только плечами пожимал и взрослел потихонечку. Но тяга его к собственному отражению не ослабевала, просто с годами он понял, что не стоит ее афишировать. Каждый сходит с ума по-своему, и не надо в этом друг другу мешать. В Мышуйске подобный тезис воспринимали на ура, а к счастью ли, или к несчастью, но Веня родился, вырос и жил по сей день именно в этом удивительном городе.

      Так вот, попробуйте угадать с трех раз, что решил купить себе Веня на первую зарплату, полученную в задвижечном цеху орденоносного Мышуйского комплектовочного завода. Угадали с первого раза? Понятно, что зеркало, но какое? Ведь у него дома стояло, лежало и висело их уже тысяча сто сорок две штуки. Поэтому Веня Нарциссов надумал теперь купить редкое старинное зеркало ручной работы. Вот и отправился он не в магазин, а на знаменитый Мышуйский вернисаж в лесопарковой зоне на окраине – этакий не совсем обычный базар, где без зазрения совести и спокон веку выплескивались наружу все таланты народные. А людей там собирается по воскресеньям! Пол-города – не меньше. И чего только не встретишь, чего не найдешь, бродя меж рядами!

      Один тощий и длинный гражданин всегда торгует бобинами с кинопленкой, мол, это не вошедшие в окончательный вариант голливудского фильма дубли, брошенные здесь американцами много лет назад. Смотреть это кино некому и не на чем, если кто и покупает, то лишь маленькие кусочки, чтобы потом порезать на слайды. И некоторым везет: попадаются старые американские кинозвезды на фоне знакомых мышуйских пейзажей.

      А другая дама регулярно предлагает всем разнокалиберные и разноцветные яйца. По виду птичьи, но она уверяет, что хомячьи, свинячьи и собачьи. Смельчаки, рискнувшие попробовать, свидетельствовали, что яичница получается мировая. Особенно из тех, что самые крупные, то есть из собачьих.

      Есть и другие постоянные персонажи, например, дядя Парфён, который у всех на глазах простым охотничьим ножом китайские шарики (по шесть штук один в другом) из обыкновенной картошки вырезает.

      Есть и свои рекорды у вернисажа. Говорят, пару лет назад один чудак отдал по сходной цене два канделябра эпохи Алексея Михалыча, потому что считал их малоудобными крюками для крепления бельевых веревок. А еще один большой оригинал купил за бесценок телефонный аппарат, по которому около ста лет назад разговаривал сам изобретатель Александр Белл. Аппарат-то уж давно не работал, грех было за него много денег платить.