Тогда мы идем к вам. Глеб Ситковский

екорды по количеству провинциальных и экспериментальных спектаклей в конкурсе.

      Едва объявив номинантов фестиваля «Золотая маска» 2019, который в феврале стартует в столице, председатель экспертного совета по драматическому театру и театру кукол Александр Вислов с удивлением констатировал: «Мы поставили рекорд! Впервые общее количество спектаклей провинции перекрыло суммарное количество номинантов из Москвы и Петербурга». Как же так получилось?

      Если посмотреть в архиве «Маски», как выглядели списки номинантов в конце 1990-х годов, – разительный контраст! Во-первых, спектаклей в конкурсе было на порядок меньше, во-вторых, московские и петербургские театры уверенно забивали региональные. Выдвижение спектакля откуда-нибудь из глубинки тогда казалось скорее данью политкорректности, потому что все понимали: куда там провинции тягаться с Москвой?

      Принято считать, что фестиваль или премия лишь отражают реальность, но «Золотая маска», наоборот, за четверть века сама эту новую реальность сформировала. Именно благодаря ей в стране возникло ощущение единого театрального пространства, и почти каждый театр даже из самой глухой провинции знает: он теперь не сам по себе, он – часть каких-то больших процессов. И если взглянуть на афишу 2019 года, мы увидим, что региональные театры становятся отличной стартовой площадкой для молодых столичных режиссеров. Пример? Первым на ум приходит Дмитрий Егоров, у которого в этом году номинированы сразу две работы: «Время секонд хэнд» по повести Светланы Алексиевич в Омске и « Я.Другой.Такой.Страны.» по текстам Дмитрия Пригова в Красноярске. Егорову 38 лет, он из Петербурга, но самые удачные его спектакли поставлены за пределами родного города. В афише представлены и совсем маленькие города. Например, крохотный Лесосибирск – где-то посреди тайги в Красноярском крае, население не дотягивает и до 60 тысяч. Там в театре «Поиск» режиссер из Петрозаводска Олег Липовецкий поставил «Мертвые души», которые в прошлом году попали в программу всех самых престижных российских фестивалей. В спектакле три прекрасных актера ухитряются на хорошем кураже сыграть роли всех персонажей гоголевской поэмы. Еще один спектакль, на который надо бежать, – «Молодость» Тюменского драмтеатра. Его по мотивам «Месяца в деревне» поставил 29-летний Данил Чащин. Тургеневские персонажи азартно занимаются фитнесом и принимают оздоровительные процедуры в модном пансионате, и ясно, что это спектакль про наше общество, где каждый сам молодится и где чужая молодость становится товаром, который можно купить или продать. Среди других фаворитов конкурса – режиссеры, к которым публика на «Золотой маске» уже успела привыкнуть. Трудно сосчитать, сколько раз за эти годы были номинированы Юрий Бутусов, который теперь представляет «Гамлета» (Театр им. Ленсовета, Петербург), или Евгений Марчелли, который едет в Москву со спектаклем «Нам не страшен серый волк» (Театр драмы им. Ф. Волкова, Ярославль). Среди старожилов «Маски» еще и Олег Рыбкин (красноярская постановка пьесы Стоппарда «Розенкранц и Гильденстерн мертвы»), и Михаил Бычков («Антигона» Ануя, Воронеж), и Виктор Рыжаков, поставивший в Александринке «Оптимистическую трагедию. Прощальный бал». ще одна важная особенность «Золотой маски» 2019 – невероятное количество кандидатов в номинации «Эксперимент». Одиннадцать спектаклей! Такого еще не бывало. Есть ощущение, что в российском театре происходит настоящая революция, и традиционные номинации «Золотой маски» постепенно начинают трещать по швам. Новые жанры, новая терминология – все новое. Иммерсивным или инклюзивным театром больше никого не удивишь, а ведь еще пару лет назад они были в диковинку. Членам жюри в этом году не позавидуешь: в программе есть несколько спектаклей, которые невозможно привезти в Москву, а значит, придется ездить из города в город. И театралам стоит отправиться с ними. В Ростове-на-Дону зрителей перенесут в «Волшебную страну» – так называется променад-спектакль Всеволода Лисовского в театре «18+», где зрители бродят совсем не по парадным улицам города, узнавая историю ростовских поэтов и художников 1980-х годов. А действие спектакля «100 % Воронеж» (немецкий театр Rimini Protokoll и Платоновский фестиваль искусств) происходит в зале, но на сцену должны выйти 100 жителей города, которые представляют статистическую выборку воронежского населения. Еще один диковинный спектакль фестиваля разворачивается в обычной ленинградской квартире, где зритель оказывается бок о бок с ее обитателями: режиссер Борис Павлович сначала придумал пространство «Квартира», а потом втянул нас в спектакль «Разговоры», где зритель, переходя из кухни в столовую или гостиную, поневоле втягивается в общение с самыми разными персонажами – среди них есть и профессиональные актеры, и люди с расстройством аутического спектра. Оплотом консерватизма долгое время считался музыкальный театр, но в этом сезоне и там перемены. Один из самых интересных номинантов – опера современного композитора и режиссера Владимира Раннева «Проза», поставленная в Электротеатре, в которой соединено несоединимое: рассказ Мамлеева «Жених», повесть Чехова «Степь», музыкальная партитура для восьми голосов и жанр комикса. Глеб Ситковский