в Пресбурге[1] словаки пытались впервые в своей истории вести собственную государственную жизнь. Венгерское королевство, страна без короля и без выхода к морю, но с адмиралом в качестве регента[2], в социальном смысле жила еще в XIX веке, но преследовала в своей политике заявленные шовинистические цели. «Независимое» хорватское государство, одно из самых молодых государственных образований Европы, было диктатурой усташей[3] и прокладывало свой праворадикальный курс, лавируя между фашистской Италией и национал-социалистической Германией. Сербия пребывала под военным управлением Германии, а в бывшей столице Королевства Югославия – Белграде – исполнял обязанности верховного руководителя Юго-Восточного региона фельдмаршал барон фон Вейхс[4]. Румыния и Болгария были монархиями, но, тогда как первая из них считала войну против Советского Союза «войной наций» и «крестовым походом против большевизма» и в этом смысле принимала в ней участие, Болгария поддерживала с Москвой доброжелательный нейтралитет. (Однако предоставляла свою территорию и порты для базирования немецких сухопутных сил, люфтваффе и кригсмарине. – Ред.)
Это многообразие политических режимов существовало летом 1944 года до начала наступления Красной армии. Дунайский регион стал театром военных действий между немцами и русскими, на котором в эти действия тем или другим образом оказались вовлеченными и народы Юго-Восточной Европы. Сражения на этом театре продолжались почти целый год, причем русским, после первых быстрых успехов, только в результате тяжелых боев (когда, случалось, целые соединения попадали в окружение) и больших потерь удавалось занимать в этом регионе одну страну за другой, или, как это звучало в советской терминологии, «освобождать их». Когда в конце войны войска Малиновского (2-й Украинский фронт) и Толбухина (3-й Украинский фронт) занимали позиции в Австрии, над семью столицами придунайских стран развевались красные знамена. За военными победами еще в ходе войны следовали победы политические, которые Москва одерживала большой ловкостью и искусной тактикой. Широко распространенное мнение, что Восточная и Южная Европа были «проданы» русским в Ялте (1945), все же ни в коей мере не соответствует действительности. «Большая тройка» антигитлеровской коалиции решила будущую судьбу придунайских стран, скорее всего, еще в Тегеране (1943), когда британцы и американцы, очевидно по настоянию Сталина, отказались от возможности вторжения на Балканы. 12 июня 1944 года президент Рузвельт дал свое согласие на прежде замороженное в течение трех месяцев британско-советское соглашение относительно распределения зон военных действий в Юго-Восточной Европе. Это соглашение было подписано 18 июня. Согласно ему Греция и Югославия входили в зону британских, а Румыния и Болгария – русских военных операций. В октябре 1944 года это соглашение было расширено, когда Черчилль провел несколько дней в Москве. В Кремле, ближе к окончанию некоего совещания, так сказать во время перекура, британский премьер и русский диктатор пришли к джентльменскому соглашению о дальнейшем распределении сфер интересов между Востоком и Западом в Дунайском регионе. С того времени это соглашение в западном лагере интерпретируется самым разным образом, тогда как официальная советская военная история его просто-напросто отрицает. Однако то, что такое соглашение существовало, следует хотя бы из того, что Сталин в декабре 1944 года не вмешался в греческий кризис, хотя и там речь шла об установлении народной демократии. Но поскольку согласно московской договоренности (октябрь 1944 года) Греция вошла в сферу британских интересов, русские не стали создавать трудностей британским интервентам.
Сообразно этому Дунайский регион согласно Тегеранскому соглашению был русским операционным пространством, на котором вести войну против Гитлера могла единственно только Красная армия. Общая цель коалиции – устранение национал-социалистической Германии и ее союзников – требовала этого четкого разделения зон военных действий, а кроме этого, определялась и географическими условиями. Для русских Юго-Восточная Европа с военной точки зрения была задним планом. Основные усилия Сталина в 1944 и 1945 годах были направлены на то, чтобы Красная армия прошла через Польшу и Восточную Германию на Берлин и добила Гитлера, это фашистское чудовище, в его собственной берлоге. В распоряжение Жукова, Конева и Рокоссовского были предоставлены лучшие войска, самое современное вооружение и оснащение, тогда как операциям «южнее направления главного удара», то есть южнее Карпат, Ставка Верховного Главнокомандования русских уделяла второстепенное внимание.
Такое понимание событий, как в зеркале, много лет отражалось и в русской военно-исторической литературе. После смерти Сталина и во времена хрущевской эры было опубликовано множество книг о Великой Отечественной войне 1941–1945 годов. Однако кампания Красной армии в Дунайском регионе нашла свое отражение лишь в начале 1960-х годов в научных трудах, монографиях и опубликованной историографии отдельных войсковых формирований.
По сравнению с этим документация германского военного командования и политического руководства в Дунайском регионе весьма обильна. Опубликованы многочисленные монографии, посвященные