Только для женщин. Ант Скаландис

то в ее весовой категории превышает мужской рекорд мира.

      – Иди ты! – не поверила Машка.

      – А чему тут удивляться? – сказал невозмутимый, как всегда, Клюквин. – Наверняка она уже не женщина. Вот и все.

      И по простоте своей поинтересовался, вроде как в шутку:

      – Маш, а ты-то у нас пока еще женщина?

      – А пошел ты… – сказала Машка, но как-то очень грустно.

      И Панкратыч, чтобы замять возникшую неловкость, солидно сообщил:

      – Между прочим, секс-тесты скоро будут обязательными для всех и у нас.

      – Какие еще секс-тесты? – спросила Машка, но спросила без интереса, автоматически, по привычке прикидываясь дурочкой. Не могла она этого не знать.

      – А Панкратыч не почувствовал и объяснил:

      – Ну, анализы на содержание женского гормона. Не по объему же груди делать вывод, какого человек пола.

      – Понятное дело, – сказал я. – Только, по-моему, не надо никаких секс-тестов, а надо просто запретить женщинам неженские виды спорта. И Машкино толкание ядра в том числе. А то вон мы еще вчера над женским боксом издевались, мол, их нравы, а сегодня уже женскую тяжелую атлетику культивируем вовсю.

      – Конечно, – согласился Панкратыч. – И я тебе больше скажу, Толик, надо вообще профессиональный спорт для женщин закрыть. Уродует он их, к сожалению. Даже фигурное катание. Так-то вот.

      Все четверо мы сидели у Панкратыча. Я и Машка решили заехать к нему после тренировки. Она – по делу, я – так, давно не виделись. А Клюквина застали совершенно случайно. Он от Панкратыча в двух шагах живет, тоже у Красной Пресни, и они по вечерам вместе бегают.

      – Ну что ж, ребятки, – предложил Панкратыч, – раз мы так дружно собрались, может быть, всей шарагой и побегаем?

      – Возражений нет, – сказал я. – Форма у всех с собой.

      – Погодите, – подал голос Клюквин, – пока не забыл. Поставь в холодильник.

      И он извлек из сумки и передал Панкратычу бутылку «смирновской» водки.

      – Это что такое? – спросил Панкратыч строго.

      – Это – водка, – пояснил Клюквин. – Мне еще давно в Нью-Йорке подарили. А сегодня у меня праздник – восемь лет, как я мастер спорта.

      – Восемь – это же не круглая дата, – заметил я.

      – Ничего себе, «не круглая»! – обиделся Клюквин. – Два олимпийских цикла. Будем пить. Хотел на двоих с Панкратычем, но теперь и вас угощу. Или вам нельзя?

      – Не надейся, – ухмыльнулся я. – Ради смирновской я могу и с похмелья шпагой помахать.

      – Да, Машуня, – подхватился Панкратыч, – я тоже, пока не забыл, отдам тебе лекарства.

      И он достал из секретера две упаковки ампул. Никакое это было не лекарство. То есть, для кого-то оно, может быть, и лекарство, а для Машки

      – обыкновенный допинг.

      – А мне? – начал дурачиться Клюквин.

      – Только для женщин, – строго сказал Панкратыч.

      – Что, действительно? – удивился я. – Есть такое средство?

      – Да нет, – объяснил Панкратыч неохотно, – просто Клюкве сейчас анаболики ни к чему. Честно говоря, прыгунам они вообще ни к чему, по-моему. А что касается сугубо женских препаратов, – он вдруг оживился, – так они на самом деле существуют. И одно из таких средств использовал в свое время доктор Вайнек.

      – А-а, – протянул Клюквин, – Вайнек твой. Он, поди, и сугубо детские средства использовал.

      – Было и такое, – не стал спорить Панкратыч. – Но это в другой раз. А я сейчас говорю про аргентинских волейболисток. Помните девчонок из Буэнос-Айреса, с блеском победивших в чемпионате мира, а потом внезапно покинувших большой спорт?