й рывок из объятий тумана и… распахнула глаза.
Сон выпустил Викторию из своих клещей, нехотя отступил, оставив девушку…где? Виктория лежала на земле, на примятой, мокрой от росы траве, уставившись в серое прозрачное небо. Пришёл рассвет, мало чем отличающийся от её сна. Такой же серый, промозглый и чужой.
Виктория села, оперлась руками о землю. Её одежда на самом деле была сырой и холодной. Девушка поежилась и осмотрелась. Справа от неё возвышался камень. Вернее, Камень. Вика чувствовала мрачную мощь этой черной, отполированной до зеркального блеска громадины, ощущала исходящую от породы угрозу и силу. Камень был идеальным кубом: высокий, блестящий, или, вернее, мерцающий, со странным углублением на одной из сторон, как-то тревожно похожим на отпечаток человеческой ладони с расставленными пальцами.
Виктория не могла увидеть Камень целиком, заметить это углубление с того места, где она сейчас сидела. Но девушка точно знала, и знала досконально, как этот самый каменюга выглядит! И это знание пугало.
Надо убираться отсюда. С этого странного места. Вот только Вика не помнила, что это за поляна и как она здесь оказалась. Но это всё потом! Сначала бежать.
Девушка попыталась подняться на ноги. От сна на земле, от сырости, казалось, все тело закостенело и плохо слушалось. В ушах противно звенело, странная слабость тянула обратно к земле. Вику шатало. Но ничего, это пройдет. Главное, уже куда-нибудь двигаться, прочь отсюда…
Девушка с трудом развернулась, хотя бы для того, чтобы перестать видеть этот страшный Камень…
Когда простое движение ей, наконец-то, удалось, и Вика увидела то, что её окружало, у девушки, как и у любого русского человека в подобной ситуации, появилось единственное желание – выматериться. Хотя обычно Вика старалась обходиться без ненормативной лексики. Но тут… "Мертвые с косами стоят! И тишина…" Цитата из советского фильма пришла на ум неожиданно, но явно в тему. Мертвых тут на самом деле не было. По крайней мере, стоящих. А вот лежащих в своих могилах – сколько угодно.
Вокруг девушки раскинулось кладбище. Причем это явно было древнее скопище захоронений. В другой ситуации, Вика даже нашла бы его романтичным и полным мрачного очарования. В Европе по таким кладбищам даже экскурсии водят. Могилы с белыми мраморными песочницами, готические надписи, статуи грустных ангелов, массивные склепы с арочными входами и незнакомыми символами на портиках. Здесь этого всего было предостаточно. Но Вика не испытывала ни малейшего желания осматривать всю эту посмертно траурную красоту. Вообще, если проснуться на кладбище… Уже ничего смотреть не хочется. Желание убраться подальше от этого непривычно тихого и безлюдного места выросло многократно.
Кладбище взбиралось от поляны с Камнем вверх по довольно крутому склону холма, оно тянулось ввысь и упиралось в итоге в стену. Мощную, толстую средневековую стену замка. Замок! И вот тут на Вику накатила паника. Самая настоящая, дикая паника. Девушку затрясло, из глаз сами собой покатились слезы, Вика весьма отчетливо всхлипнула и рухнула на колени обратно на землю.
Замок… В России нет таких замков. Кремль есть и не один, но вот таких мощных жутких громадин точно нет! Куда же её занесло и как?!
Вика вцепилась пальцами в мокрую траву сжала стебли со всей силы, будто именно они были виноваты во…да во всем этом! Девушка чувствовала себя безумно слабой, не защищенной, растерянной и несчастной. Очень хотелось реветь в голос, бить руками по земле, кричать и требовать, чтобы её спасли, вытащили отсюда, вернули домой в родной милый занюханный маленький подмосковный городок. Но… Вика подумала о том, что на такие крики ещё неизвестно кто может отозваться. Новый страх немного отрезвлял. Хорошо, что инстинкт самосохранения у неё преотличный!
Девушка быстро вытерла мокрые от росы и сока травы руки об свои джинсы, потом сердито потерла щеки, заставила себя перестать всхлипывать, несколько раз глубоко вздохнула. Чуть успокоившись, Вика начала судорожно рыться в памяти. Как-то же она тут очутилась. Надо понять как. Надо вообще сообразить, что произошло… хотя бы накануне.
Так… В память всплыло другое утро. Жаркое, солнечное, яркое. Вспомнилось отличное легкое настроение и ожидание…праздника, предвкушение. Ну да, вчера, а Вика надеялась, что это случилось именно вчера, ей исполнился двадцать один год. Её день рождения. Совершеннолетие. Пусть самое позднее, номинальное, но полное.
Да, все начиналось с этого прекрасного ожидания, однако уже к полудню все стало плохо. У Вики никогда не было каких-то хронических заболеваний, понятие "болит голова", было крайне мало знакомым. Но вчера к обеду у девушки ломило висок. Противно, ноюще, до зубовного скрежета. Таблетки не помогали. А вечером друзья потащили её в клуб. Вика понимала, что находиться где-то в шумной компании, это последнее, что ей нужно с её головной болью, но отменить уже ничего было нельзя.
В результате девушка проводила один из самых худших вечеров в своей жизни в душном помещении, где просто безумно громко орёт музыка, где вокруг неё топчутся такие же чересчур громкие люди, где воняет кальянными парами и алкоголем. Сама Вика спиртное пить отказалась, цедила апельсиновый сок.