. Вот же гадство, переться в самый разгар дня, когда сам воздух, кажется, плавится от жары, через весь городишко в машине с открытым верхом… И что такого срочного Дед решил сообщить с глазу на глаз, чего я не мог услышать по Сети?
Ладно, незачем гадать. Узнаю на месте.
Особняк старейшины – приземистое одноэтажное здание без особых архитектурных затей – выделялся белоснежным островком среди зелени обширного фруктового сада, одним своим видом обещая спасительную прохладу. Я торопливо одолел короткую дорожку из мозаичной плитки и вбежал по крыльцу из четырех широких ступенек на веранду. Там меня, естественно, встретила привычная глазу экзотика. Ковровую дорожку, что вела в дом, с обеих сторон охраняли ровные ряды объемистых, высотой по колено кадок с пышными, развесистыми кустами тигролилий. Веранда сразу наполнилась шипением и шевелением, зубастые почки, бутоны и листья потянулись в сторону непрошеного гостя – ко мне. Непрошеного, понятное дело, для примитивной нервной системы тигролилий, не для хозяина особняка – Деда. Его эти растительные твари любили на генном уровне, в соответствии с заказом в общинной биолаборатории. В последнее время мода на растительных уродцев распространилась далеко за пределы нашего столичного городка Ляо, проникнув даже в захолустные поселки. А началось все именно с этой веранды, когда тигролилий были выписаны старейшиной с одной из экзотических планет Коалиции, не то Собренды, не то Зармонды… Всех названий не упомнишь, лишний раз ковыряться в справочной системе Сети и перегружать голову ненужной информацией я не собирался. В общем, веранда была длинная, а тигролилий чертова прорва, поэтому я ускорил шаг.
На лоцман поступил вызов со знакомым кодом. После мысленного подтверждения приема на виртуальной панели, расположенной перед лицом – чуть выше линии прямого взгляда, развернулся полупрозрачный экранчик с визиткой – ухмыляющаяся светловолосая физия. Ухан Ноэлик. Кто же еще. Успел уже пронюхать, проныра. В строке сообщений появилась текстовая строка:
«Ну что, ты уже на месте? Ага, вижу, вижу. Кстати, есть соображения по поводу того, зачем ты понадобился…»
Между нами издавна принят обмен личными визуальными каналами, данные в них с помощью нейроцепей лоцмана поступают прямо из зрительных нервов, и каждый из нас мог взглянуть на что-либо глазами собеседника. Ухан, например, нежился в кондиционированной прохладе своего дома, восседая в игровом кресле с кружкой холодненького светлого пива в руке, и мне нестерпимо захотелось стукнуть его по макушке, чтобы стереть довольную ухмылку с лица. Видит же засранец, что мне и так несладко.
«Честно говоря, мне сейчас не до тебя, – так же мысленно ответил я. Кодировочная утилита лоцмана автоматически оформила мысль-посыл в соответствующие символы. Очень удобно, когда рот занят кружкой с пивом, как у Ухана. У меня пива не было, но из-за жары напрягать голосовые связки не хотелось. – Я сейчас расплавлюсь и стеку в собственные сандалии».
«Ладно, ладно. Я могу соприсутствовать? Или у вас намечается секретный междусобойчик?»
Можно, конечно, выводить текст поступившего сообщения вместе со звуковым сопровождением, образец голоса Ухана в базе данных имеется, но когда в твоей башке звучит чужой голос, это немного сбивает с мысли, поэтому мы предпочитали обмениваться голым текстом. Правда, пропадают интонации – тон, тембр. А голос, как-никак, является одной из сугубо индивидуальных характеристик любого человека. Но все-таки этот вариант общения менее назойлив и не требует повышенного внимания по сравнению с прочими… Кое-кто из наших общих знакомых считает, что все как раз наоборот – легче общаться голосом, чем постоянно читать текст. Но это уже дело вкуса и привычек, мы свои предпочтения никому не навязываем.
«Валяй, присутствуй. Ничего пока не знаю. Только не отвлекай меня всякими глупостями…»
«Кстати, я тут по Сети новый анекдот откопал…»
«Вот-вот, именно это я и имел в виду, когда говорил о глупостях. А может, тебя все-таки отключить?»
«Все-все, молчу».
Мы оба нередко подшучиваем друг над другом – без всякого желания задеть или уязвить. Добродушный треп, не более того, привычная составляющая нашего общения.
Разговор отвлек внимание. Желто-зеленый побег одной из тигролилий, возле которого я оказался гораздо ближе, чем следовало, едва не цапнул меня за руку зубастой почкой. Промахнувшись, полосатая сволочь разочарованно зашипела, а я поспешил убраться на безопасную дистанцию.
Возле двери в холл по сетчатке глаза скользнул луч сканера, дверь тут же открылась, и я вошел в затемненный коридор. Магнитно-озоновый душ тут же омыл тело стерильной прохладой, слизывая испарину и сбивая температуру с поверхности тела и одежды до нормальной. Несказанное облегчение после уличного пекла… Спохватившись, я приказал лоцману включить режим «хроники». Разговаривать с глазу на глаз с Дедом мне приходилось не часто. Удостаиваться беседы, так сказать. В основном все общение шло по Сети. Поэтому все эти единичные случаи я записывал – для истории личной жизни. Что-то вроде хобби.
Посетителей Дед всегда принимал в своем кабинете, находившемся в торце длинного коридора. По сторонам