text-author>
Я бежала с работы почти вприпрыжку, ну, насколько это возможно в темноте по ледяным колдобинам и снегу, так как мороз и ветер подгоняли, и весьма ощутимо. Зима в этом году выдалась ранняя и морозная. Всего-то начало декабря, а температура опустилась намного ниже минус двадцати пяти. А учитывая, каким ветреным стал город в последние годы из-за хаотичных застроек многоэтажками, – то и с пронизывающими ветрами. И я бегала шустрой мышкой от дома до остановки, от остановки до метро, от метро до офиса и в обратной последовательности.
Каждый год я давала себе обещание купить теплое-претеплое пуховое пальто и теплые сапоги без каблуков, и каждый год наивный оптимизм и вера в то, что ну уж в следующем-то году таких морозов точно не будет, а в этом зима уже почти закончилась, побеждали. Так было и сейчас: шпильки зимних сапожек отчаянно застревали в снежных сугробах и не менее отчаянно скользили по гололеду.
Жила я в однокомнатной квартире брата, уехавшего с семьей в дальние края работать на процветание капитализма и своего бюджета. Дом находился в спальном районе, добираться до работы и обратно было далековато, но зато не приходилось платить за съемную квартиру.
Я уже почти добежала до дома, оставалось только перейти через дорогу до подъезда. И тут на моем пути неожиданно возникло непреодолимое препятствие. Был гололед, сплошной каток, дул встречный ветер. Бодрой трусцой я побежала через дорогу, но не тут-то было. Каблуки скользили, а встречный ветер относил меня назад. Три попытки закончились моим безоговорочным поражением. Я стартовала, буксовала шпильками по льду, чудом сохраняя равновесие, и меня возвращало к исходной точке.
Ну что ж такое-то! И смешно и глупо! Хоть на четвереньках через дорогу переползай. И, как назло, ни одного прохожего, чтобы попросить о помощи. Притоптывая на месте, я решила, что подожду, ведь должен же хоть кто-нибудь появиться из соседних домов. Ну хотя бы собачники – сейчас как раз время для вечернего выгула подходящее. Припрыгивая, чтобы окончательно не задубеть, я оглядывалась в поисках прохожих, желательно мужчин, которые могли бы взять меня на буксир и оттранспортировать до подъезда, когда увидела сбоку, на заваленном грязным снегом газоне, кота. Он лежал на боку, раскинув хвост и лапы, и не шевелился. Это был крупный, можно сказать, огромный зверь, только ужасно худой и грязный. Шерсть у него слиплась сосульками и забилась снегом, а длинный хвост, который, наверное, когда-то был пушистым, сейчас выглядел жалко. Складывалось ощущение, что кот сначала вымок, а потом резко оказался на морозе. Опознать, какого цвета у него шерсть, было невозможно.
Подумав секунду, я подошла поближе, чтобы рассмотреть, живой он или нет. Я не кошатница, дома у меня отродясь никаких животных не было, и даже рыбки, которых мне подарили во втором классе, благополучно загнулись через неделю жизни со мной, такой замечательной. Хотя я их честно кормила, холила и лелеяла, но они заболели какой-то гадостью, покрылись чем-то отвратительно белым и всплыли брюшками кверху. Больше заводить животных я не пыталась. Да и во взрослом возрасте напряженный график не позволял заботиться о домашнем любимце в полную силу. Но сейчас этого кота было жалко. Вдруг живой? Замерзнет же! Такой мороз, а он лежит прямо на снегу.
– Котик, кис-кис. Ты как? – Я наклонилась и попыталась рассмотреть кошачью морду. – Кис-кис? Кошатик?
Когда я решила, что тут уже ничем не поможешь, и стала выпрямляться, кот приоткрыл глаза и сдавленно мяукнул. Опа, живой. Ну и что теперь делать? Уйти уже не могу, я же себе в жизни потом не прощу, по ночам кошмары сниться будут, что бросила живое существо вот так умирать. Домой нести? Но как? Грязный, больной… Может, его вообще машина сбила и кости переломаны… Вот как я его потащу? Сама-то не могу через дорогу перейти…
И тут навстречу мне из-за угла моего дома выплыл наш местный пьянчужка, дед Василь. Безобидный и чрезмерно общительный дедок, которого все знали и даже периодически подкармливали или подкидывали немного денег. Жены у него не было, вдовец давно, детей тоже нет, вот и спился. Трезвым его не видел никто и никогда, но и пьяным настолько, чтобы валяться под лавкой, он тоже не бывал ни разу. Обычно он находился в перманентном состоянии среднего подпития и благодушности. Даже имя его, Василий, как-то незаметно переиначили в Василя, и к нему обращались на «ты» и стар и млад. Вот и сейчас, слегка покачиваясь, улыбаясь и что-то мурлыча под нос, дедок двигался в мою сторону.
– Дед Василь, дед Василь!!! – Я практически заорала от радости и готова была кинуться ему на шею – ну наконец-то хоть одна живая душа. – Дед Василь, здравствуй, помоги до дома добраться, а? И котика вот… А я денежку дам, пойдешь себе вкусненькое что-нибудь купишь.
– Здравствуй, Алетка. Ты чтой-то поздно так? Молоденьким девушкам надо дома ужо сидеть, а не бегать хвосты морозить. Что за котик? – Дед Василь поравнялся со мной и, улыбаясь, дыхнул винными парами. Проследив за моим взглядом, он наклонился над котом. – О-ой, касатик. Эк тебя прищучило-то. Не жилец поди уж.
– Дед Василь, помоги кота до дома дотащить. Живой еще. Жалко, замерзнет за ночь, а я попробую его подлечить, подкормить, а потом, может, пристрою куда. А? – Я заискивающе улыбнулась.
Дед