льное описание клинической картины, результатов лабораторного и инструментального исследований, лечения и анализируются особенности каждого из больных. Этот раздел книги имеет значение как пособие по обмену клиническим опытом и служению врачебному долгу. В последующих главах рассказы о больных не имеют столь четкой нозологической систематизации, но и здесь речь идет не о болезнях, а о больных. Часть приведенных Михаилом Михайловичем клинических демонстраций мы опубликовали в журнале «Новые Санкт-Петербургские врачебные ведомости» в 2011–2013 годах, и мне известен повышенный интерес читателей журнала к этим клиническим зарисовкам.
Большой раздел Книги посвящен годам учебы автора в ВМА им. С.М.Кирова. С какой теплотой и уважением Михаил Михайлович вспоминает своих учителей и дни, проведенные в стенах этого лучшего в СССР высшего учебного медицинского заведения. Со страниц книги встают образы любимых Михаилом Михайловичем однокурсников, многих из которых уже нет в живых. Достоверно и искренне описаны годы его служения в армии в парашютно-десантном полку и в качестве профессора-консультанта госпиталей в Кабуле и в Армении. С этим связаны многие из его воспоминаний о больных.
Профессор М.М.Кириллов – известный врач – терапевт, пульмонолог, создатель Саратовской пульмонологической школы. В книге честно и правдиво описан непростой путь к этим вершинам врачебной и научной значимости. Со страниц книги встает облик человека – патриота своей Родины, верного идеям свободы, равенства и братства.
Книга М.М.Кириллова – оформленный в художественной форме учебник человеческой ответственности, честности и профессионального мастерства. Спасибо Вам, дорогой Михаил Михайлович, за Вашу замечательную книгу.
Член-корреспондент РАМН, Заслуженный деятель науки РФ,
профессор Г.Б.Федосеев
Глава первая
«Никогда еще состояние медицины не было так совершенно,
так всеобъемлюще, так развито, как теперь».
«Медицина ныне настолько сделала успехов,
что мы поняли, что не знаем почти ни одной болезни
и почти ни одного лечения. Это большой шаг вперед»
Больные люди были рядом со мной всегда, с самого детства. Помню, как на вокзал в Петропавловске-Казахстанском, где мы жили в эвакуации в 1942 году, прибывали железнодорожные составы, полные ранеными красноармейцами. Мы, ребятишки, подбегали к вагонам, зная, что эти забинтованные солдаты – с фронта.
Помню в эвакуации у моего среднего братишки (а всего у мамы нас было трое) на голове появились желтые корки. Он от этого не мучился, но голову мыть было нельзя. Говорили, что это «золотуха» – какая-то форма туберкулеза. Был мальчик, у которого одна рука была недоразвита. Его дразнили «сухоручкой». Но он ведь не был в этом виноват. У еще одного, совсем маленького, мальчика выпадала кишочка, когда он натуживался. Я сам это видел. Но он не жаловался, наверное, ему не было больно. К 8 годам я уже знал, что такое рахит, чесотка и вши.
Осенью заболел младший братишка. Ему было полтора года. Чтобы ни съел, даже кипяченое молоко, вызывало у него понос. Поднялась температура. Горячий и обкаканный, он требовал, чтобы его носили на руках. Так как мама тоже заболела, я носил брата на руках, качал его и пел ему песенки. А он извивался в руках и кричал. Говорили, что у него «антонов огонь». Его положили в инфекционную больницу с диагнозом острая дизентерия. Через месяц он поправился. Это казалось чудом.
А у мамы появилось кровохарканье. До этого ее лихорадило. Сказали, что это признак открытой формы туберкулеза. Мама была очень слабенькая, мне было страшно за нее, и я помогал ей, как мог (70 лет спустя, я написал об этом в книге «Мальчики войны»). После ходатайств отца перед Наркоматом Обороны нас вернули в Москву, и маму сразу положили в больницу.
Помню в 1944 г. в Лефортово, в бараке, в котором мы жили после возвращения из эвакуации, рядом с нами проживала семья командира по фамилии Рызванович. Их мама, в прошлом учительница, была очень больной женщиной. Она задыхалась при малейших движениях, лежала на высоких подушках, так ей было легче. Румянец на щеках делал ее очень красивой. У них был сын, Юрка, чуть моложе меня. Она много рассказывала нам из книг, рассказывала о Минусинске, городе в Сибири, в котором они до этого находились в эвакуации. Это были тихие беседы. Иногда она угощала нас, мальчишек, кисленькими «витаминками храбрости», так она называла горошинки витамина С. Как-то мы играли во дворе. Неожиданно во двор въехала машина скорой помощи, и через 15 минут из дверей барака на носилках вынесли Юркину маму. Она задыхалась, стонала, и изо рта ее вытекала пена. Взрослые сказали, что это отек легких. У нее был митральный порок сердца.
Жизнь нас взрослила, но мы упорно оставались детьми. Просто детство наше было военным. А мы были детьми войны.
Медицинские наблюдения накапливались и оставались в памяти.
Помню случай, когда девушка на перроне внезапно упала и забилась в судорогах. Люди ее бережно подняли, чтобы не разбила голову об асфальт, и положили на скамью. Она