исходящего.
– Терпеть не могу сюда входить, – пробурчал самый толстый из троицы. – Каждый раз такое ощущение, что тебя хоронят заживо. – Голос прозвучал из-под защитной маски так глухо, словно толстяка действительно замуровали в склепе.
Его товарищ, стоявший справа, поежился от этих слов и взглянул на говорившего. В отличие от остальных он был в главном хранилище впервые и испытывал некоторый трепет от того, что оказался в святая святых главного банка России. Третий из вошедших только усмехнулся в ответ.
– Хватит таращиться по сторонам! – вывел вошедших из некоторого замешательства голос, раздавшийся из громкоговорителя под потолком. – Четвертый ряд, шестой, тринадцатый и двадцать второй стеллажи. Выносите к запасному выходу, аккуратно складываете, ждете, пока откроют дверь, выносите в коридор и несете к машине. И пошевеливайтесь! У вас сорок пять минут.
– Сам бы потаскал, хрен голосистый, – недовольно проворчал толстый и двинулся в указанном направлении. – Меня еще только в качестве грузчика не использовали!
– Хватит бухтеть, Диман, – одернул его третий. – Вечно ты хуже бабы...
Он обогнал ворчливого толстяка, следом за ним заторопился новичок. Двухметровые стеллажи в каждом ряду представляли собой как бы отдельные клетки, заставленные цинковыми ящиками. На каждом таком ящике, на торце, чуть пониже металлических ручек, был выбит номер. В шестом стеллаже ящиков было ровно сто.
– Это сколько же тут миллионов? – обалдело присвистнул новичок.
– Нам об этом знать не положено, – ухмыльнулся третий, – но думаю, на всех трех стеллажах миллиарда полтора наберется.
– И на хрена же сжигать такую прорву деньжищ?! – Новичок едва не поперхнулся.
– Облажался наш Госбанк, – ехидно прокомментировал толстяк, подходя к стеллажу. – Сторублевки фальшивые им впихнули. Вот они и стремятся от денег избавиться, чтобы кое-кого из теплых кресел не выпихнули.
– Много ты знаешь, – осклабился третий, – только вот на горшок не просишься. Бери ящик да тащи молчком к двери. Провозимся здесь – нас премии лишат. Я тогда у тебя из зарплаты ее компенсирую!
– Пуговицу на лоб сначала пришей, – огрызнулся толстяк, но ящик взял и пошел к запасному выходу.
Ящики со сторублевыми банкнотами весили немало. К тому моменту, когда все они оказались около запасного выхода, носильщиков прошиб седьмой пот. Толстяк было уселся отдохнуть, но тот же голос с потолка согнал его с места.
– Двадцать минут осталось! – пророкотал голос с потолка. – Открываю дверь. Быстро все в коридор. В машине будете отдыхать...
Бронированная дверь, едва различимая на стене, бесшумно отворилась, и новичок, подхватив цинковый ящик, потащил его в коридор. Третий остановил его.
– Давайте-ка по цепочке их перекидаем, – он кивнул в сторону ящиков и подтолкнул толстого вперед. – Так и быстрее и проще.
Работа действительно пошла быстрее. Гора ящиков заметно убывала, перекочевывая из хранилища в узкий бетонный коридор без окон. Новичок принимал ящики в коридоре, со страхом поглядывая на дверь, ведущую во внутренний двор Центробанка.
Новичок устал, пожалуй, больше остальных. Он хоть и был моложе, но явно не привык к монотонной работе. Да и мысль о том, что ему придется своими руками отправить в топку крематория такое количество денег, пригибала его к полу намного сильнее того груза, который он носил.
До двери во внутренний двор было метров десять. Новичку приходилось метаться по узкому коридору, укладывая ящики вдоль стен. Вскоре их ровная полоска дотянулась до первой из трех железных решеток, перекрывавших коридор между двумя дверьми.
Наконец последний ящик был вынесен из хранилища, и дверь немедленно закрылась. Повинуясь команде невидимого оператора, все три решетки бесшумно ушли в стены. Следом за ними распахнулась и наружная бронированная дверь. Прямо за ней – кузов автомобиля, который должен был везти ящики в крематорий.
Погрузка закончилась на семь минут раньше запланированного времени. Ящики были уложены в бронированный грузовик. А следом за ними в кузов забрались и трое грузчиков. Автомобиль тут же отъехал от двери, и кто-то невидимый захлопнул створки кузова.
Окон в задней части грузовика не было. Поэтому, едва машина выехала со двора Центробанка и сделала несколько поворотов, сидевшие в кузове перестали ориентироваться в направлении движения. Поэтому они просто отдыхали от трудов праведных.
Всю дорогу новенькому не давала покоя мысль о том, что такая огромная сумма наличных будет уничтожена. Ему казалось несправедливым то, что кто-то сжигает деньги, а он экономит каждую копейку. Новенький недавно женился и теперь даже во сне видел, как покупает квартиру и уводит жену от тещи, ставшей за пару месяцев самым ненавистным человеком.
«Господи, да кто заметит, если я возьму пару пачек в награду за честный труд! – думал новенький, с тоской поглядывая на ящики с деньгами. – Их ведь все равно сожгут, не пересчитывая!»
Украсть некоторое количество сторублевых купюр не представлялось