ttp://www.w3.org/1999/XSL/Format" xlink:href="http://www.litres.ru/">www.litres.ru)
Глава 1
Тиха и коварна пандорианская ночь. В небе ни облачка. Стальная радуга, семь колец обломков на орбите планеты, изгибается тусклой дугой от горизонта до горизонта. Чуть выше светит полная луна, всегда оставаясь в одной и той же точке, правее видна яркая серебристая капля – это космическая станция Н-болг, принадлежащая морфам. Она тоже не движется, словно законы небесной механики больше не действуют в обозримой Вселенной.
В русле высохшей реки между обрывистыми берегами течет пыльная мгла.
Звуки невнятны. Лишь изредка можно различить мягкие шаги или услышать хруст гравия, проминающегося под цельнолитыми колесами планетарных машин. Сиплый шепот водородных движков сливается в монотонный шелест, не нарушающий естественных проявлений ночной жизни. Он тише, чем шорох веток кустарника, взъерошенных случайным порывом ветра.
Колонна растянулась пыльной змеей. Впереди уже показалась излучина русла, а за ней все явственнее проступает холодное зарево, мятущееся над мысом, выхватывающее из тьмы изломанную кайму колючего кустарника, а чуть выше – кроны редких деревьев да остовы загадочных, давно обветшавших конструкций.
Разговоров не слышно. Репликанты используют для связи модули технологической телепатии, остальным же настрого велено молчать.
– Егор, подожди. – Тихая фраза вплелась в мысли проводника, идущего во главе каравана. Он остановился. Пыль, поднятая планетарными машинами, еще не доползла до изгиба излучины, и проводник, окинув взглядом залитое лунным светом пространство, отступил в глубокую тень обрывистого берега.
На вид ему было лет тридцать. Крепкий, жилистый и почему-то совершенно седой. Лицо обветрено. Дыхательная маска болтается на шее. Одет он в выцветшую полевую форму, какую раньше носили репликанты корпорации «Прометей». Поверх нее струится металлокевлар легкой, не стесняющей движения брони, тоже порядком изношенной, сохранившей отметины от множества схваток.
На руках – перчатки с обрезанными пальцами.
Он единственный человек в составе колонны, но об этом никто не догадывается. Репликанты ведь тоже считают себя людьми. Память об их истинном происхождении утрачена.
Машины тем временем остановились. Люди и чужие действовали скоординированно, и только эшранг, хозяин груза, остался под защитой брони. Типа он тут главный.
Мимо промелькнула едва уловимая тень. «Морф», – безошибочно определил Бестужев. Способность этих существ к мимикрии общеизвестна. Разведчики они неплохие, но как бойцы – не очень. Оружия не признают. Действуют импульсивно, полагаясь на свою феноменальную живучесть, и оттого часто гибнут, особенно в схватках с одичавшими кибернетическими механизмами.
Ожидая, пока репликанты займут позиции, Егор Бестужев внимательно наблюдал за окрестностями. Он выглядел спокойным и собранным. В проседи его висков едва заметно выделялись тонкие, пронзающие кожу металлизированные нити. Над правой бровью виднелся глубокий шрам – след от сгоревшего импланта. Остальные пока еще служат.
Тиха, коварна пандорианская ночь.
Цепь пологих лесистых холмов протянулась вдоль русла пересохшей реки. Вдалеке за сполохами зловещего сияния смутно просматриваются контуры монументальных строений – там расположена древняя верфь армахонтов, вернее, руины ее планетарного дока.
Пыль медленно оседала. Тишина вдруг навалилась вязкая, словно вымерло все, но Егор не верил обманчивым ощущениям, оставался настороже, знал: где-то поблизости всегда таится опасность.
Человеческий взгляд, имплантированный хондийский нерв и кибернетический расширитель сознания предлагали рассудку три разнящиеся в деталях картины окружающего, но Бестужев привычно объединял их, формируя целостное, непротиворечивое мироощущение.
Ближайший холм (в восприятии хондийского нерва) представлял собой сложное облако запахов, от него, истончаясь во тьму, истекали шлейфы особенно резких флюидов.
Имплантированный хондийский нерв безошибочно распознавал даже самые тонкие, едва уловимые ароматы, а тренированный рассудок Бестужева визуализировал эти ощущения. В сознании возникла четкая картина, построенная на основе запахов: слева от него на обращенном к руслу склоне, среди деревьев, у берега ручья темнел вход в старую заброшенную шахту. Там устроили логово амреши – мелкие хищники, опасные только в стае.
В ночной тиши неожиданно взвизгнул плохо отлаженный сервомотор. Егор обернулся на звук. Резкий, сложный, специфический запах встревожил обоняние, хондийский нерв отреагировал ощущением холода, несвойственное человеку отвращение промелькнуло в мыслях, но инициативу тут же перехватил расширитель сознания, и на фоне тьмы проступили характерные силуэты, похожие на призрачных существ.
Энергоматрицы сервов. Стая из пяти машин обитала на правом берегу, за гребнем холма, – Егор читал их сигнатуры как открытую книгу. Эхо войны. Одичавшие и очень опасные экземпляры, функционирующие в автономном режиме.
Бестужев