зеро я побывал дважды – в 1982 и 1987 годах.
Лично видел развалины избушки поручика Синицына, бродил по древней дороге из странных светло-жёлтых, идеально-ровных плит, в неизвестные времена проложенной через безлюдную тундру…
А в самом начале 90-х годов мне посчастливилось оказаться в Никарагуа, где мы с друзьями защищали, с автоматами в руках – ясен пень, идеалы наши юношеские, наивные. Защитить толком не получилось, да не в этом дело, ещё успеется…
Однажды местные коммандос трое суток безостановочно гоняли наш отряд по джунглям. В конце концов, мы были вынуждены спрятаться в случайно обнаруженной древней пещере. По стометровому полуразрушенному штреку вышли в просторный подземный зал, стены которого были покрыты очень странной наскальной живописью.
Все эти картинки и зарисовки можно было разделить на три большие группы.
Первая – разнообразные птицы и животные. Даже знакомые изредка встречались: благородные олени с узорчатыми рогами, обычные аисты, полосатые тигры, длиннющие ящерицы, коварные змеи.…
Впрочем, большинство картинок представляли собой сплошную экзотику: голенастый орёл с двумя сонными головами, пятнистые лошади, только вместо копыт – лапы с длинными острыми когтями, волки с головами очковой кобры, драконы огнедышащие – в немаленьком ассортименте…
Вторая группа – сплошные воинские баталии. Высокие люди европейской внешности, в непривычных глазу воинских доспехах, сражались с какими-то широкоплечими гномами, с приземистыми кентаврами, с другими людьми, восседавшими верхом на огромных остроухих волках. Тут и там мелькали вполне узнаваемые персоналии: хоббиты, орки, тролли, иные всякие…
Третья группа рисунков, несомненно, была самой интересной и абсолютно неожиданной. Её основу составляли космические корабли: и классические ракеты, и летающие плоские тарелки, и пирамиды – трёхгранные, с работающими двигателями, закреплёнными под их основаниями. Правда, попадалась техника и попроще: автомобили различного предназначения, самолёты – большие и маленькие, воздушные шары, даже двух– и трёхколёсные велосипеды…
Просидели мы в той пещере больше двух недель, за это время старый карибский охотник по имени Джек Негро успел мне столько порассказать о тех благословенных краях – хватит на несколько полноценных романов.
А капитан Зорго, сеньора Сара Монтелеон, индейский мальчишка Джедди и его камышовая кошка Маркиза – это просто мои хорошие знакомые, я даже их имена и прозвища оставил без изменений.
О чём это я? Да о том, что наш Мир многолик, загадочен и многомерен, и многим недоверчивым личностям уже давно бы пора смириться с этим непреложным фактом.
Кстати, весной следующего года я намереваюсь организовать небольшую экспедицию, хочу ещё раз посетить ту загадочную никарагуанскую пещеру.
Так что, если кто желает записаться в участники предстоящей славной эскапады – милости просим, вакантные места ещё имеются.
Наличие боевого и походного опыта пребывания в джунглях – искренне приветствуется…
Автор
Миттельшпиль (Середина Игры)
Забегали, засуетились индейцы, пакуя свою нехитрую утварь и нагружая эти тюки и свёртки на спины мулов, лам и лошадей.
Ник тоже дал команду на экстренные сборы, попросил Джедди срочно отыскать Аймара.
Старый вождь явился незамедлительно, застыл в почтительном полупоклоне.
Ник прямо на земле расстелил карту и попросил Джедди:
– Пусть он покажет, как нам безопасней всего пройти к пещере, она на карте обозначена кружком. И спроси: они-то куда сейчас направляются?
Мальчишка перевёл, Аймар негромко заговорил, часто тыкая коричневым указательным пальцем в бумагу карты, даже две дырки умудрился пробить, чего как будто и не заметил.
Наконец, старый индеец замолчал, и Джедди начал переводить…
Вдруг, Айна вскрикнула, словно раненая косуля, пальцем указывая на Сизые болота. Обернувшись, Ник окончательно осознал, что не так всё и просто в этом Мире. Там, совсем рядом, в непосредственной близости от границы Индейского Нагорья с Сизыми болотами, стояла, вытянувшись многокилометровой дугой, полоса густого чёрного дыма. Очевидно, неизвестный противник, действуя по какому-то заранее разработанному коварному плану, поджёг камыши Сизых болот, которые в это время года представляли собой идеальное топливо, многократно высушенное работящим тропическим солнцем.
Ветер дул с моря, значит, огненный вал двигался со скоростью хорошего всадника прямо на отряд, приближаясь безжалостно и неотвратимо.
Ситуация неуклонно меняла свой статус, превращаясь из неприятной и непростой – в отчаянную и безысходную.
Оставаться на месте – явное самоубийство. Здешнее мелколесье вспыхнет за милую душу, словно порох. Идти на юг, пробиваясь к лесам? Нереально: леса, они тоже подвержены пожарам, да и сорок километров было до этого прохода, уже не успеть. Оставался только север, тем более что камни не горят…
Они собирались