ии они соединяются только с гафелем; будь корабль американским, паруса крепились бы не только к гафелю, но и к гику. Это английская яхта – «Снежинка», порт Коус, остров Уайт.
Белые полированные палубы, начищенный нактоуз и аккуратно свернутые тросы свидетельствуют, что хозяин яхты – подлинный моряк; а обстановка кают говорит об утонченном вкусе, элегантности и богатстве.
Если бы мы заглянули в каюту в то время, к которому относится наш рассказ, то увидели бы в ней двух джентльменов разного возраста. Младшему около тридцати, это высокий красивый молодой человек с военной выправкой и аристократическими чертами лица; кожа его, от природы смуглая, еще больше потемнела от пребывания на солнце и морском воздухе. Будучи военным, он служил в Индии и в других тропических странах, а на этой самой яхте проделал не одно плавание. Он владелец яхты, и зовут его сэр Чарлз Торнтон.
Второй джентльмен по крайней мере на десять лет старше; у него сильная фигура и спокойный, склонный к юмору характер; наружность его выдает возраст, а также роль ментора, которую он и исполняет в данный момент. Это майор Лоуренс, в прошлом сослуживец сэра Чарлза, вышедший в отставку; на борту яхты он гость и спутник ее владельца.
«Снежинка» уже три месяца стоит в Гаванской бухте, и все это время баронет и его друг живут на борту. Сэр Чарлз как истинный яхтсмен не любит жить в отелях и всегда остается на своем корабле. Если не считать экипажа и парусного мастера, на борту больше никого нет; яхта стоит уже гораздо дольше, чем первоначально намечалось; причина задержки – в женщине, в которую баронет безвозвратно влюбился.
Отплытие «Снежинки» задержала мисс Изабель Мейсон, единственная дочь англичанина, гаванского купца, недавно скончавшегося; мать ее – прирожденная кубинка. Вдова приняла сэра Чарлза у себя в доме как соотечественника покойного мужа; сверкающие глаза Изабель нанесли непоправимый ущерб его сердцу. Ущерб, впрочем, был взаимным; красивый яхтсмен произвел не менее благоприятное впечатление на красавицу полуиспанку, и они уже обручены.
Именно о ней и говорят джентльмены. Сэр Чарлз доверился майору, надеясь получить от него совет.
– Вы считаете, что завоевали ее сердце! – говорит старший офицер. – Вы в этом уверены, Чарли?
– Да, насколько мужчина может быть в этом уверен. Я знаю, Лоуренс, вы скептически относитесь к женской любви. Но будь вы на моем месте, когда прекрасная девушка положила руку мне на плечо, посмотрела прямо в глаза и призналась, что любит меня…
– Она в этом призналась?
– Так, что невозможно усомниться в ее искренности. Я скорее поверю, что лжет ангел, чем Изабель Мейсон.
– В таком случае я думаю, «Снежника» простоит здесь на якоре еще месяца два – или шесть?
– Ни одного – ни одной недели!
– Ни одной недели! Совсем немного времени для церемонии.
– Какой церемонии?
– Брачной! Вы ведь намерены жениться?
– Конечно. Но перед этим совершу кругосветное плавание – в течение года. Это самое меньшее. А потом вернусь сюда и сделаю Изабель своей женой.
Секунду или две майор сидит в задумчивости. У него просят совета, дело серьезное, и он не может отвечать легкомысленно.
– Сэр Чарлз Торнтон, – наконец серьезно говорит он, – вы просите у меня совета. Дело слишком деликатное, чтобы давать советы; но поскольку уж вы обратились ко мне, позвольте спросить: а вы не считаете опасным оставить девушку так надолго? Не забывайте, Изабель Мейсон – совсем молодая девушка; к тому же она наполовину испанка, выросла здесь, в Гаване; а тут некоторые обычаи и привычки не совсем соответствуют английскому идеалу.
– Тем больше оснований проверить ее. По правде говоря, именно по этой причине я решил отсутствовать – по крайней мере год. – Сэр Чарлз встает и начинает расхаживать по каюте. Говорит он совершенно искренне. – Но я не боюсь: она меня любит и будет мне верна до самого моего возвращения.
– Значит вы в ней уверены? Тогда к чему рисковать?
– Что касается опасности, на которую вы намекаете, то я ее не боюсь. Если что-то произойдет, пусть произойдет до брака, а не после.
– Верно, верно, – соглашается его друг.
– Если бы я считал, что девушка, которая призналась мне в любви и пообещала быть моей, могла бы передумать, подумать о ком-то другом, я бы…
– Что вы бы сделали? – прерывает его майор.
– Могу вам сказать только, что я не сделал бы – не сделал бы ее своей женой. Вы смеетесь, Лоуренс; я так и знал. Ваши представления о браке отличаются от моих: не зря вы решили на всю жизнь остаться холостяком. Для меня брак – это священный союз, и я считаю, что в брак можно вступать только раз в жизни. Я отдал сердце Изабель Мейсон, и если бы она сейчас умерла или была бы для меня утрачена, а никогда не посватался бы к другой. Я хочу убедиться, что она так же любит меня; даже если она будет считать меня мертвым, останется мне верна и никогда никому не даст согласия на брак.
– Довольно необычно – привязать к себе так женщину.
– Я