панией ЛитРес (www.litres.ru)
Моим родителям – с благодарностью и восхищением
А
aberrant, adj.
необычный, прил.
– Вообще-то, я так обычно не поступаю, – говоришь ты.
– Да и я тоже, – заверяю тебя я.
Это уже потом выясняется, что мы оба пробовали знакомиться по Интернету, что оба, бывало, спали с новыми знакомыми на первом же свидании, что оба порой слишком поздно понимали, что сдаемся слишком рано. Впрочем, мы успокаиваем себя тем, что на самом деле нам обоим хотелось сказать нечто совсем иное, а именно: «Это – редкий случай, когда то, что я делаю, мне действительно нравится».
Сколько же надежды в этом мгновении, в этом чувстве!
Отныне оно станет мерилом всему.
abstain, v.
воздерживаться, гл.
Мне так стыдно: нельзя было столь демонстративно удивляться тому, что ты сегодня вечером не пьешь.
– А что так? Случилось что-то? – спрашиваю я. Отказаться выпить после работы… на тебя это не похоже.
– Не заморачивайся, – говоришь ты. – Оторвись за нас обоих.
Я заказываю два «Манхэттена». Даже не знаю: предложить тебе сделать глоток-другой или больше не касаться этой темы? Вот уж не думал, что ты можешь вот так в один прекрасный день просто взять и устроить себе трезвый вечер.
– Ну, что не так? Рассказывай, – предлагаю я.
Выдержав театральную паузу, ты с самым серьезным видом произносишь:
– Я жду ребенка.
В этот момент ты «раскалываешься» и начинаешь ржать.
Я смеюсь, хотя мне вроде как и не смешно. Затем я поднимаю бокал с коктейлем, слегка наклоняю его в твою сторону и, пригубив «Манхэттен» за твое здоровье, интересуюсь:
– От кого?
abstraction, n.
абстракция, сущ.
Любовь – это форма абстракции. А ведь бывают ночи, когда я сплю в одиночестве, когда обнимаю не тебя, а подушку, когда слышу, как кто-то где-то рядом ходит на цыпочках, и этот кто-то – не ты. И ведь не получается воскресить тебя в памяти полностью, материализовать тебя здесь, рядом. Приходится спать, обнимая идею тебя.
abyss, n.
бездна, сущ.
Бывает так: я начинаю во всем сомневаться. Мне становится жалко всего того, что я отдаю тебе, всего, что ты у меня забираешь. Мне кажется, что я просто транжирю время – то время, которое трачу на нас.
acronym, n.
акроним, сущ.
Я помню, как по электронной почте от тебя пришло первое письмо, подписанное очень странно: «СВАК». Что это значит – я понятия не имею. Звучит угрожающе: как звонкая пощечина. Такой оплеухой Бэтмен сбивает с ног Риддлера. «СВАК»! Да еще под крики: «Врун! Лжец!» Слезы. «СВАК»! В общем, делать нечего, пишу тебе в ответ: «СВАК»? Через десять минут от тебя приходит очередное письмо, и все проясняется.
Я сохранил эту наскоро сделанную фотографию – так она мне понравилась. На ней ты сидишь, склонившись над ноутбуком, и прикасаешься губами к экрану. Твой поцелуй – как печать, подкрепляющая слова за миг до того, как они станут потоком электронов – электричеством. С тех пор всякий раз, когда ты шлешь мне очередное «СВАК», я чувствую электрическое эхо той первой вспышки.
adamant, adj.
непреклонный, прил.
Ты уверяешь меня, что Мерил Стрип получила свой «Оскар» за лучшую женскую роль в фильме «Силквуд». Я в ответ заявляю, что это не так. «Оскара» она получила (я-то знаю) за «Выбор Софи». Судя по жару, с которым ты ведешь спор, можно подумать, что мы «зарубились» на вопросе, есть Бог или нет, ну, или, по крайней мере, съезжаться ли нам наконец или просто продолжать встречаться. Победителей в таких спорах не бывает: даже если выяснится, что ты прав, одновременно станет понятно, что твоему собеседнику обидно и грустно. В общем, осадок, ощущение проигрыша остается при любом исходе спора.
Мы, конечно, все проверим в Интернете, но даже после того, как выясняется, что ошибаешься ты, напряжение не спадает. Ты держишься так, словно этот пустяк имеет огромное значение. У тебя, оказывается, все всерьез. В ту минуту я даже ловлю себя на мысли, а не уйти ли мне, не послать ли тебя раз и навсегда… На какую-то долю секунды я мысленно оказываюсь за порогом.
akin, adj.
родственный, прил.
От моего внимания не ускользнуло, что на своей страничке на сайте знакомств ты упоминаешь «Паутинку Шарлотты» среди своих любимых книг. Еще на первом свидании мы говорили об этом. Надо же, выяснилось, что, попроси нас кто-нибудь одним словом передать ощущение, оставшееся на всю жизнь после прочтения этой детской книжки, мы оба сказали бы, что она «светлая». Интересно… мы, не сговариваясь, признали, что самым трогательным, волнующим моментом в этой истории считаем даже не