Блуждающие огоньки Вселенной. Джейн Спэрроу

шутя. – И свою заодно подлатать"

      Там же, в нашей клинике, я впервые встретила его. Высокий, худой, с немного выпученными пронзительно-синими глазами он пугал наших медсестёр одним своим видом. Но всё же, в клинике было полным-полно странных личностей, мы уже научились обращать внимания на них не больше, чем того требовалось. Его сразу же перевели под мой контроль. Он не казался безумным или агрессивным, всегда был вежлив и дружелюбен. Пока я была рядом.

      Однажды мне пришлось остаться дома, а заботу о нём передали Мисси. Не должно было возникнуть никаких проблем, все так думали. Честно говоря, мы держали его в клинике лишь потому, что ожидали, когда объявятся его родственники и заберут домой «бродяжку». В тот же вечер мне позвонили с работы и попросили срочно прийти: он проткнул Мисси руку вилкой насквозь и кричал, что я его бросила. Четверо санитаров с отличной физической подготовкой не могли его успокоить. Он разгромил всю палату и заставил изрядно понервничать наших матёрых врачей, всякое уже повидавших за эти годы. От меня требовалось лишь одно: показаться ему на глаза и убедить, что со мной всё хорошо, но я не могу пока быть рядом.

      Он сидел в углу, обхватив колени руками и спрятав лицо. На голых руках, проглядывающих из-под разорванной рубашки, виднелись свежие синяки. Помню, какой первой была моя мысль. «Что они с тобой сделали?» Он поднял голову, когда я осторожно присела рядом, и моё сердце заныло с новой силой: губа разбита, кровь стекает из раны на подбородок, а у виска не хватает приличного клочка волос.

      За дверью замерла добрая половина наших сотрудников, ожидая моей реакции. А я… а я не могла заставить себя вымолвить ни слова. Ни одного приличного слова в адрес этих сукиных тварей, что били его. И плевала я на эту дуру Мисси и её проткнутую руку. Я бы лично проткнула руку каждому, кто касался его и хотел причинить боль.

      Я не знаю, зачем поцеловала его. Тогда это казалось единственным верным решением. Больше я ничего не могла сделать.

      Когда к нам наконец-то решили заглянуть, картина, которая предстала им, заставила замереть на пороге. Не часто врачи ведут себя подобным образом с пациентами, и такое поведение было по меньшей мере странным.

      В тот же день я уволилась и забрала Мэтта с собой. Меня никто не уговаривал остаться, даже ради приличия. Наоборот, почти у всех я видела в лицах такое облегчение, как будто сняла с плеч непосильную ношу. Идиоты, что они могли знать?

      Позже, когда мои родные и друзья спрашивали меня, почему я ушла, я отвечала одно.

      «Подлатала».

      ***

      Как выглядит одержимость? Что представляют себе люди, если попросить их описать одержимого чем-то человека? Чем он будет одержим? Мечтой? Властью? Деньгами?

      Любовью?

      Всё это выглядит одинаково ужасно, даже если преследуются самые благие цели. Одержимый идеей стать великим музыкантом ничем не отличается от одержимого захватить власть политика. И тот, и другой пойдут на что угодно, ради достижения цели.

      Моя одержимость на первый взгляд ничем не отличается от поведения типичного влюблённого. Я выбрал себе возлюбленную и с тех пор слежу за её жизнью. За всеми её жизнями, в течение почти 500 лет. Я не планировал влюбляться в человека. В конце концов, чувствовать влечение к такому низшему существу для Нас – всё равно что нездоровая тяга к животным у самих людей. Первое время я испытывал попеременно то гнев, то стыд, вперемешку с диким желанием быть рядом с ней. Я перестал Путешествовать, находясь всё время на этой маленькой планете, населённой таким примитивным сознанием, что, будь у меня тело, я бы постоянно чувствовал себя грязным.