дебное, зачерпнула водицы из заговоренного ручья. Пошла в лес дремучий, начертила линию прозрачную и громко молвила так: «Заговариваю я своего любимого дитятку, красное солнышко (имя), над кубком брачным, над свежею водицей, над платьем венчальным, над платом венчальным, над свечою венчальной. Умываю я своего дитятку в личико, утираю чистым платом венчальным уста его сахарные, очи ясные, чело думное, ланиты красные, освещаю его одежды свечою венчальной, его кудри светлые, лицо молодецкое, поступь бодрую. Будь ты, дитятко любимое, светлее солнца, милее дня погожего, светлее водицы студеной, белее воска ярого, крепче камня алатыря. Отгоняю от тебя черта лихого, вихоря буйного, отгоняю лешего изворотливого, чужого домового, водяного, ведьму, моргунью-русалку, Бабу-ягу, крылатого Змея Горыныча огненного, отдаляю от злого ворона вещего, вороны-каркуньи, отвожу от Кощея-яду на, лихого чернокнижника, заговорного колдуна-ведуна, ярого волхва, слепого знахаря, старухи ведуньи, а будь ты, мое дитятко любимое, в нощи и в полунощи, в получасье и в часу, в пути-дороженьке, наяву и во сне укрыт от силы лихой вражьей, от нечистых духов, защищен от смерти напрасной, от горя-беды, сбережен на воде от потопления, сокрыт в огне от сгорения. А если придет твой смертный час, ты вспомни, дитятко мое ненаглядное, нашу любовь родительскую, ласковую, наш хлеб-соль богатый, соберись в родимую сторонушку, ударь челом семирижды-семь, простись с родными и кровными, припади к земле сырой и засни сном глубоким, спокойным, вечным. Мое слово крепче камня алатыря, сильнее воды, выше гор, тяжелее злата-серебра. А если кто надумает моего дитятко обморочить-изувечить, тому скрыться за горы Араратские, в глубокие бездны преисподние, кануть в смоле кипучей горячей, жаре огненном. И будут его чары и колдовство, морочанье его – не в морочанье, колдовство – не в колдовство.
В море-океане, на острове Буяне, на широкой светлой поляне, под могучим дубом мокрецким сидит красна девица. Сидит девица, тоскует, кручинится, печалится в тоске неведомой, непрошеной, в кручине недознаваемой-недосказанной. Мимо нее идут семь старцев непрошеных, незваных. Говорят старцы такие слова: «Гой ты еси, девица красная, с утра до вечера и с вечера до утра кручинная, печальная! Что ты сидишь день и ночь на поляне просторной, широкой, на острове Буяне, что в море-океане?» И отвечала семи старцам девица красная: «Нашла на меня беда-кручина посреди двора, точит сердце девичье тоска, болит головушка, опостылели белый свет и родимая сторонушка, не мила вся родушка». Возопили семь старцев, молвили грозным голосом, стали ломать тоску-кручину, гнали ее прочь со двора. Кидма кидалась тоска-кручина с запад на восток, от реки до моря-океана, от реки до перепутья, от села до погоста, но нигде не смогла она спрятаться и укрыться. Кинулась тогда тоска на остров Буян, в море-океан, под дуб мокрецкий. Заговариваю я, родная матушка, свою дочку родимую, ненаглядное дитятко (имя), от тоски наносной, непрошеной по сию минуту, по сей час, по сей день. Слово мое, материнское, крепкое, крепче камня алатыря, тверже золота, сильнее воды. Никто его не разрушит, не превозможет ни аером, ни духом. Аминь, аминь, аминь.
Заговор для матери на любовь дочери
Как в черном озере вода студеная, а у того озера берега песчаные, сыпучие, а у избы моей пороги невысокие, пусть бы ходили ноги доченьки моей любимой, доченьки пригожей, ходили бы ко мне, рабе Божией (имя), не забывали бы. Пусть меня, рабу Божию (имя), доченька чтит-почитает, любит, уважает меня, старую, никогда не забывает, всегда жалеет, по мне горюет, печалится, в горе и недуги не покидает. Как я, раба Божия (имя), тоскую, кручинюсь по ней, моей доченьке, рабе Божией (имя), как тоскует, кручинится медведица по своему медвежонку, волчица по своему волчонку, овца по своему ягненку, голубица по своему голубенку, а доченька моя, раба Божия (имя), пусть тоскует, кручинится по своему крыльцу да по мне, матушке своей, рабе Божией (имя). Аминь, аминь, аминь.
Заговоры на любовь мужа
Произносить данный заговор мысленно во время поцелуя.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь, аминь, аминь. Душа моя – душа твоя; дух мой – дух твой; люби меня крепче камня, сильней сильного, больше наибольшего. Отца и Сына и Святого Духа. Аминь, аминь, аминь.
Три раза повторить заговор на сухую хлебную корку, после чего эту корку съесть.
Как грызу я, раба Божия (имя), эту корку хлебную, так пусть грызет кручина, печаль и тоска сердце супруга моего, раба Божиего (имя), по мне, жене его, рабе Божией (имя), с этого дня и во веки вечные. Аминь, аминь, аминь. Слово мое крепче крепкого, надежнее надежного, сильнее сильного. Заговору сему есть ключ да замок: небо да земля. Аминь, аминь, аминь.
Плюнуть на землю и, глядя на слюну, три раза повторить заговор, затем уйти с этого места, не оборачиваясь.
Слово мое сие крепко и сильно, аминь, аминь, аминь. Муж мой, раб Божий (имя), не может без слюны ни жить, ни быть. Как у меня, рабы Божией (имя), слюна сохнет-высыхает, так пусть и муж мой, раб Божий (имя), пусть сохнет-высыхает от печали и кручины по мне, чтобы не мог ни есть, ни пить, ни день дневать, ни ночь ночевать без меня, рабы Божией (имя), чтобы днем ходил, не захаживал, чтобы ночью спал, не засыпал, из дум