арища, оказавшегося в трудной жизненной ситуации. Молодец, настоящий друг! От Ломакиной проку никакого, сплошная ходячая проблема. Где ей понять: дежурство в кабинете биологии – дело ответственное и трудоёмкое. Тут одним мытьём полов и проветриванием помещения не обойдёшься. Цветы надо полить, их в кабинете около сотни всевозможных видов и сортов; листочки влажной тряпкой протереть. Один только фикус, в полтора метра высотой, замучаешься обслуживать.
На днях свалилась ещё одна забота. На общей линейке, директор торжественно объявил о том, что в связи с ремонтом зоологического кабинета живой уголок на неопределённое время переселяется в биологический. Вся ответственность по уходу и содержанию питомцев, естественно, перекладывается на седьмой «В».
Известие вовсе не обрадовало класс. Но как говорится, долг обязывает. «Бэшки» ехидно потирали руки: с глаз долой, из класса вон! Не всё им одним страдать! Пусть теперь другие ощутят всю полноту прелести общения с животным миром…
Ликование «бэшек» понятно – компания переселенцев подобралась весёлая. Непутёвое крысиное семейство; вечно голодный кролик Вася; суетливый, гадящий где попало, хомячок Петя. Самым покладистым и дисциплинированным в этой разношёрстной компании оказался черепашонок Яша. Жил он в полном соответствии с расписанием, вывешенным над его аквариумом. Чего не скажешь об остальных непоседливых обитателях живого уголка.
Накануне дежурства классный руководитель Инна Андреевна провела инструктаж, распределила обязанности. Ломакина отвечает за проветривание, влажную уборку и цветы. Кострыкин с Ремизовым – за чистоту в классе и клетках, кормление животных. Время дежурства: с семи тридцати до тринадцати тридцати.
Маринка тут же поджала губы:
– Ни поспать теперь толком, ни отдохнуть в перемену. А обедать когда? В столовой народу тьма, все голодные и злые! Фиг, кто без очереди пропустит, всем наплевать на твои обстоятельства…
– Хватит! – первым не выдержал Маринкино нытьё Виталик. – Ты не одна такая. Я вообще ни при делах. По собственной инициативе вызвался и то не ною. Завтра будь любезна, без опозданий в семь утра у подъезда. Бутерброды захвати, чтобы на столовку не отвлекаться.
Виталик, он такой – сказал, как отрезал. Маринка его иногда слушается. А из Семёна верёвки вьёт, узнала его добрую отзывчивую душу…
– Вот ведь какая безответственная личность! Договорились же, в семь выходим. Уже десять минут восьмого, а нашей спящей красавицы всё нет. Ладно, Семён, пошли! Сами управимся! – Виталик решительно двинулся в сторону школы.
Маринка явилась за минуту до звонка и тут же набросилась с упрёками:
– Чего не разбудил?! Из-за тебя чуть школу не проспала!
От такой наглости Семён даже растерялся:
– Мы, между прочим, с Ремизовым на дежурство без тебя заступили, договаривались же в семь встретиться!
– Будильниками к тебе не нанимались… – Подоспел на помощь Виталик. – Ох, и вредная ты, Ломакина!
– И необязательная к тому же. – Поддержал приятеля Семён.
– Да ну вас… – Отмахнулась Маринка, торопливо вытрясая из сумки содержимое. – Дневник забыла и ручку…
– Главное, чтобы тут всё было на месте. – Постучав себя по лбу, съязвил Виталька.
После занятий, закатив рукава, друзья рьяно принялись за работу.
– Чур, я буду кормить зверюшек! – Тут же активировалась Ломакина.
– Сейчас, как же! – Возмутились приятели. – Инна Андреевна что сказала, забыла? За тобой – проветривание, влажная уборка, цветы. Вот и шуруй. Вперёд и с песней. Остальное – наша забота!
– Подумаешь, раскомандовались тут! – Ломакина мотнула своим «конским хвостом» и направилась к фикусу. Из угла послышалось её воркование:
– Да ты мой хороший! Вон, какой вымахал… Сейчас мы тебя польём, листочки протрём, красоту наведём!
– Вот-вот и про другие цветы не забудь! А к животным не подходи, даже не пытайся! – Предупредил Виталик.
Лучше бы он этого не говорил! Есть у Ломакиной одна характерная особенность: для Маринки нет на свете ничего запретного. Слово «нет» для неё, как красная тряпка для быка. Вон, даже бровью не повела, а сама, небось, уже целую стратегию разработала. Никто ей не указ, даже Виталька.
– Надо за Маринкой приглядывать, кабы чего не натворила! – Кивнул в сторону Ломакиной Семён.
– Надо. – Согласился Виталик.
Вышли звери погулять…
Не углядели! После уборки, с чувством выполненного долга друзья, ещё раз придирчиво осмотрели кабинет. Семён лично проверил Маринкину работу: надо же, справилась! Цветы влажные. Провёл пальцем по подоконнику: хорошо, пыли нет, форточки закрыты. Взгляд остановился на клетках.
– Не понял. А где все?! – Первым опомнился Виталик.
– Кто? – Переспросила Ломакина, на всякий случай, прячась за фикус. И правильно сделала. Глаза Ремизова медленно наполнялись яростью.
– Ты про зверяток? Я их выпустила. Прогуляться.