лет назад там погиб любопытный ученик, гора стала строжайшим запретом, и ученики, нарушившие этот запрет, жёстко карались. Внизу, близ побережья, расположен малозаселённый посёлок Маллейг, от которого отходит поезд в центр Шотландии. Только поездом или водой можно добраться до Шотландии, так как этот остров почти необитаем. Я иногда думаю, что пансион построили здесь лишь за тем, чтобы ученики не могли сбежать. Но любой человек, если ему очень сильно захочется, ещё и не отсюда сбежит.
В пансионе учится много разных людей. Среди них я- английский паренёк с добрым сердцем и мой тёмнокожий друг Джакр. Политика пансиона такова, что любой с большими деньгами может учиться здесь. Так что – добро пожаловать!
Я здесь с шестого класса. Это мой последний год. Недавно мне исполнилось 18. Почему я здесь? Хороший вопрос и вот ответ: мои родители погибли в пожаре. Они оставили наказ, отправить меня в лучшую школу. И вот я здесь. Не грустно ли.
Я атеист, но мой друг Джакр из Джэксона, штат Миссисипи всегда молится за меня Богу. Я не осуждаю его право верить. Это его выбор. Я же понимаю, что в этой школе никакой Бог не поможет.
На первый взгляд здесь, как в школе Хогвартс царит мир и покой. Пансион разделён на четыре корпуса. В первом корпусе учится младшая школа до 5 класса. В остальных средняя и старшая школа. В старшую школу я собственно и хожу, как и мой друг Джакр. Точнее он не ходит, а ездит, так как он инвалид, но Джакр не любит, когда его так называют. Иногда, когда он опьянеет от нескольких запрещённых стаканов вина, то начинает спрашивать меня, дружу ли я с ним из жалости? А я говорю, что дружу с ним не из жалости, а потому что он хороший, умный и добрый засранец. Тогда мой друг на мгновение успокаивается, но вскоре снова спрашивает меня, ты считаешь, что белые лучше чёрных? А я отвечаю ему, чтобы он пошёл к чёрту, так как для меня цвет кожи не имеет значения, даже если Джакр превратится в аватара. Но, честно сказать, многие над ним подшучивают. И это раздражает меня больше всего.
Есть ещё учительский корпус и два других – это женское и мужское общежития. Да…мы живём отдельно от девчонок, и это меня огорчает. Но иногда мы бегаем к ним ночью, хоть это и запрещено, играем в карты или устраиваем небольшие посиделки с вином и бутербродами с сыром. Эти посиделки меня всегда радуют. Можно хоть немного отвлечься и провести время в приятной женской дружеской атмосфере. Это странно, но на моего друга Джакра постоянно вешаются девушки. Говорят, что инвалидность ему к лицу. На этих вечеринках особенно. Он купается в нежности девушек, а я отхожу в сторонку. Бывает, и я завожу с некоторыми девушками разговор. Мы мило общаемся, но ничего больше. А так мы пьём, танцуем и радуемся моменту немного отдохнуть от школьных распорядков и правил.
Позади школы находится футбольная площадка, с другой стороны – волейбольная сетка. В пансионе три этажа кабинетов, столовая, спортзал, учительская, актовый и т.д. На четвёртом – закрытый на замок чердак, как и боковая дверь на первом, именуемая подвалом. Школа хоть и старая, но внутри всё красиво и современно. Директор школы – мягкий и добрый мужичок с сорока с хвостиком лет. Мы все любим его как личность, а директор он – полное говно, то есть не очень компетентный и профессиональный. И всё это из-за завуча нашей школы мисс Эллингтон. Никто не знает её имени, но из-за неё школа превратилась в ад. Это она ввела все эти запреты, ввела форму (хоть я её и не ношу), запретила шуметь, бегать по коридорам, слушать музыку. Нельзя целоваться на людях, даже громко говорить в её присутствии. Везде висят камеры, нельзя пропускать занятия без её ведома и уважительной причины, уезжать домой, вести себя непозволительно и мусорить в школе. Если что-то произойдёт – она придёт, если кто-то подерётся – она придёт, если кто-то нарушит запрет – она придёт. Но всё вышеописанное всё равно случается, как и в обычных школах. Людей не изменить, нельзя превратить их в бездушные подчиняющиеся машины, хоть мисс Эллингтон этого и не понимает.
Наступило утро. Я зашёл на балкон и начал любоваться, как восходит солнце. Мне хорошо. Солнце начало медленно освещать наш страшный замок. Мне тепло, даже если на улице 59 градусов по фаренгейту. Сейчас шесть утра. Это мой любимый момент всего дня. Вокруг тишина, слышно лёгкое похрапывание моего соседа Джакра, и я почувствовал, что свободен. Почувствовал, как ветер развевает мои белые волосы, как лицо греется в лучах солнца. Я стоял и наслаждался этим утром. Но вскоре я слышал раздражительный голос Джакра: «Закрой, Лэн, холодно!». Я посмеялся и ответил: «Освежись немного». Через двадцать минут он не выдержал и подъехал ко мне. Я освободил ему дорогу, и мы вместе начали смотреть на начинающуюся просыпаться жизнь.
–И что здесь такого, я не понимаю.
Но я ему не ответил, и мы вместе начали втягиваться в это утро.
Через некоторое время школа уже проснулась. Садовник начал убирать за ночь опавшие листья, дети выбежали на улицу и побежали к качелям, позади школы уже вовсю играли в футбол семиклассники. Я люблю утро, но на балконе стало холодно. Джакр поехал переодеваться в форму. Чёрные брюки и синий пиджак поверх белой рубашки со знаком отличия школы – пансиона «имени Джона Непера». Так звали создателя логарифмов. Ну и что? Я не понимаю, почему именно его имя должно украшать наш дрянной концлагерь?