исказилось: в нем проступили животные, дикие черты. Чуть удлинились клыки, царапнув нижнюю губу, а я как завороженная наблюдала за набухшей капелькой крови, текущей вниз по подбородку Виго.
Тигр дернулся с такой силой, что я взвизгнула и качнулась назад, растянувшись на палубе, совершенно голая и дрожащая как осиновый лист. Вскочив на ноги, я охнула, когда на горле сомкнулись крепкие пальцы. Кожу царапнули острые когти, а лицо обдало горячее хриплое дыхание мужчины.
Он так сжал руку, что из моих глаз брызнули слезы. Вцепившись в его запястье, я царапалась и пыталась поймать горящий взгляд, где не осталось ничего человеческого.
– Прошу… – темнота медленно подкрадывалась к мыслям и чувствам, воздуха совсем не хватало даже на крошечный вдох.
И тут мужчина застыл.
Окаменел и уставился на мое ничем неприкрытое тело, сосредоточившись на чем-то под левой грудью.
Его губы дрогнули, растянулись в злом, хищном оскале. Я уловила шепот, больше похожий на шуршание песка:
– У маджи моя дочь, – сказал Виго и двинулся вперед, волоча меня по доскам без какой-либо жалости.
Захрипев, я попыталась вывернуться, но мужчина ни на секунду не ослаблял хватку – и через мгновение я услышала щелчок замка, а дверь ударилась о стену, когда Виго толкнул ее плечом.
Несколько шагов до кровати – и я полетела на узкую койку и больно ударилась головой об изголовье. Перед глазами завертелись звездочки, краем уха я уловила еще один хлопок – и все вокруг стихло.
В каюте я осталась одна.
Мыслей в голове совсем не было. Они раскололись от удара о реальность, с которой я ничего не могла сделать.
Вот тебе и причина, которую я хотела узнать.
Вот и причина…
Скрутившись клубочком на койке, я впервые за все это время позволила себе разреветься.
Виго
Я метался по палубе, как загнанный зверь, не в силах справиться с болезненной пульсацией в штанах, полным бардаком в мыслях и разочарованием в собственном благоразумии. Перед глазами все еще стоял знак, что я увидел у Занозы под грудью.
Проклятье-проклятье-проклятье!
– Твою мать! – взревел я в черное, прошитое звездным светом небо, но слова ломались и крошились, превращаясь в тигриный рык. Вцепившись пальцами в волосы, я почувствовал, как кожу царапнули острые когти. До крови и едкой, отрезвляющей боли.
Я ненавидел богиню Галакто в этот момент.
Сука, которая только и делала, что играла с судьбами людей, преподнося им неприятные сюрпризы. Возвращала души в телах оборотней просто потому, что при жизни что-то не устроило ее долбаное величество.
Сталкивала с сужеными в те моменты, когда это было нужно меньше всего!
Заноза такая мягкая, открытая, смелая. Безрассудная.
И знак тигриной метки у нее под грудью – как клеймо. Немой упрек и напоминание для меня, что ничего в этой жизни не дается просто так. И что избавиться от пристального внимания Галакто так же невозможно, как в спину себя укусить.
И я не знал, что