ее место, а если быть точнее, первое и главенствующее. Профессиональная деятельность Маковского настолько сильно повлияла на формирование его характера, что он невольно перенёс критиканство во все сферы собственной жизни. Наверное, в силу своей профессии и сформировавшегося на этой «плодородной» почве характера преуспевающий критик так и не обзавелся ни семьёй, ни друзьями. Да и кому понравится с пугающей регулярностью выслушивать в свой адрес разного рода намёки в собственном несовершенстве.
В это ноябрьское утро как, впрочем, и во все другие, Сергей Сергеевич Маковский проснулся в прекрасном расположении духа. Закончив с утренним туалетом и позавтракав, молодой человек стал размышлять на тему «чем занять день сегодняшний». Неожиданно и довольно резко, как показалось критику, зазвонил телефон. Сергей Сергеевич даже вздрогнул от такого нахальства. Никто и никогда не посмел бы раньше четырёх часов дня вторгнуться в его самовлюблённое одиночество.
– Да, Вас слушают! – Маковский вложил в эту фразу максимум льда скрывая за холодом раздражение.
– Здравствуйте, Сергей Сергеевич, это Вас беспокоит Рыданиин Олег Ефимович. Мы с Вами случайно месяц назад познакомились в приёмной главного редактора издательства «Время», и Вы любезно согласились дать оценку моей рукописи.
Маковский с трудом вспомнил невзрачного человека лет пятидесяти в стареньких хотя и опрятных джинсах, и такой же куртке навязавшего ему дать оценку, как он сам выразился (быть может гениальной рукописи). При других бы обстоятельствах критик никогда бы не совершил столь опрометчивый поступок. Вот только в той сложившейся ситуации и в присутствии двух широко известных писателей мило беседующих с умной и красивой секретаршей Сергей Сергеевич решил проявить снисходительность и показать этим писакам чистоту и благородство своих поступков. Была и ещё одна причина по которой критик решил проявить видимость благородства. Этот человек кого-то ему напоминал. Вот только кого? Этот образ почему-то ускользал из сознания литературного эскулапа.
– Олег Ефимович, рад слышать Вас. – Слукавил критик и раздражение его только усилилось. – Вы знаете я приятно удивлен Вашим произведением. Давненько мне не приходилось видеть подобного творчества. Рад за Вас, искренне рад.
Маяковский лгал вдохновенно! Во-первых, он не то чтобы не читал рукопись, он просто забыл о ней. Во-вторых, Сергей Сергеевич никогда и не собирался этого делать.
Критики со своими слабыми и сильными сторонами, как, впрочем, и все остальные люди, далеки от совершенства. Сильной стороной Маковского несомненно была убежденность в собственной правоте и способность убеждать в этом окружающих. Он наслаждался тем как прекрасно у него это получалось. И не важно восхвалял или критиковал то, или иное произведение. Сергей Сергеевич – эксперт в своем деле! Важно то, что он делал это виртуозно. Он любил играть! Играть словами, фразами, предложениями. В который раз собираясь подвергнуть критике часть очередной рукописи Сергей Сергеевич опускал руку в карман пиджака, в котором лежал его маленький талисман (юбилейный рубль с изображением русского первопечатника Ивана Фёдорова). И если монета ложилась в ладонь с видимым изображением исторического персонажа вверх это означало полное восхваление данной части произведения и наоборот если бы монета легла противоположной стороной. Знали бы авторы от чего зависит дальнейшая судьба их творений…
И тут Маковскому в голову пришла одна, как ему показалось, удивительная мысль от которой слегка подпорченное настроение тут же вернулось в утреннее состояние, то бишь – стало прекрасным.
– Олег Ефимович у меня к Вам предложение. Вы не могли бы дня через два подъехать ко мне домой где мы бы обсудили дальнейшую судьбу вашей рукописи.
Договорились встретится в четверг пятого ноября ближе к вечеру. На этом распрощались. До встречи оставалось не многим более трёх суток, и Сергей Сергеевич занялся чтением произведения никому не известного автора, дабы во всеоружии встретить «новоявленного писаку». Так мысленно окрестил его критик.
Увлёкшись чтением Маковский даже не заметил, как наступил вечер. «А он хорош, удивительно хорош! Если не сказать больше! Определённо у этого человека есть талант! Что ж, тем приятнее мне будет развеять все его надежды на дальнейшую удачную судьбу рукописи».
За день до назначенной встречи всё более восхищаясь талантом писателя и в душе завидуя ему, что ни в коей мере не повлияло на решение не дать произведению хода и как можно «культурнее» унизить автора, неожиданно для себя Сергей Сергеевич наткнулся в рукописи на удивительную вещь… Один из героев продаёт душу! Собственно, в этом факте ничего особенного не было, авторы в своих произведениях довольно часто прибегают к таким поворотам событий. Вот только этот сюжет, описанный в рукописи чудесным образом полностью совпал с однажды приснившимся Сергею Сергеевичу сном. Было это ещё в его студенческую юность…
Сон Сергея Сергеевича:
«Тихий Московский скверик. У студента Московского вуза Сергея Маковского через два часа экзамен по теории драмы