Романские храмы Италии. Норманнские храмы Апулии. Татьяна Борисовна Жезмер

юсеньком апулийском городке в любую сторону от Бари, стоит романский собор, украшенный тончайшим каменным кружевом. Некоторые из них просто огромны. Их величественные нефы рождают в душе чувство восхищения и изумления. Все храмы были построены практически одновременно. Сколько же народу было занято их строительством? И почему они называются норманнскими? Что делали норманны на юге Италии? И почему декор построенных ими храмов имеет такой отчетливый мусульманский акцент? “Откуда у хлопца испанская грусть?” Где эти люди с севера Франции взяли мавританский мотивчик пересекающихся арок, который является практически обязательным элементом декора фасадов их храмов?

       ^{Рисунок 2 фрагмент фасада. Джовинаццо}

      Вот она – визитная карточка норманнских храмов

      История оказалась длинной и, на первый взгляд, не имеющей никакого отношения к архитектуре.

      Все началось вполне невинно.

      В 1016 году сорок норманнских рыцарей возвращались домой из Святой Земли.

      По дороге, высадившись в Салерно, они освободили город от захвативших его сарацин.

      Рыцари повели на крепость такую яростную атаку, что сарацины быстренько уселись в свои корабли и убрались восвояси.

      Это так обрадовало правителя Салерно, что он попросил чужеземцев остаться и воевать за него. При этом пообещал высокое вознаграждение.

      Рыцарям, однако, уже очень хотелось попасть домой, поэтому они отклонили предложение и поехали дальше, увозя с собой богатые подарки.

      Опять же по дороге решили они заглянуть в расположенное в одной из пещер на полуострове Гаргано святилище Михаила Архангела (Сант-Анджело).

      Михаил Архангел был любимым святым и покровителем норманнских рыцарей и упустить возможность почтить это место они не могли.

      Слух об их победе в Салерно над сарацинами опередил рыцарей.

      Когда они добрались до Монте Сант Анджело, к норманнам обратился некий ломбардский правитель, предложивший за хорошее вознаграждение присоединиться к нему и помочь изгнать докучавших ему византийцев, но получил тот же ответ: извините, самим некогда, но обязательно посоветуем друзьям из Нормандии приехать и помочь.

      В конце концов, рыцари благополучно возвратились домой, а вскоре после этого слух о привезенных ими богатствах разнесся по всей Нормандии и нашлось много желающих съездить в Апулию и повоевать. За деньги.

      Для жителей Нормандии юг Италии стал землей обетованной. Безземельные молодые люди слышали рассказы о том, что там можно заработать деньги, купить землю и добиться высокого положения.

      Для норманнов того времени Италия стала тем же, что Эльдорадо для испанцев XVI столетия.

      Хроникер Гийом де Жюмьеж рассказывает о норманнском рыцаре, который сказал своему сюзерену: «Я очень беден, а в этой стране (Нормандии) я не могу получить облегчения; поэтому я отправляюсь в Апулию, где смогу жить достойно». «Кто тебе это посоветовал?» – спросил сюзерен. – «Моя бедность», – ответил вассал.

      В Италию норманны являлись поодиночке и продавали свои услуги тому, кто больше заплатит.

      Норманны очень любили золото и были невероятно жестоки, но, кроме того, они были исключительно бесстрашны и дисциплинированы.

      Впоследствии оказалось, что они были не только отличными солдатами, но и смелыми политиками и хорошими администраторами.

      Постепенно они взяли власть над своими нанимателями и, в конце концов, стали контролировать всю страну. Но это произошло не сразу.

СЕМЬЯ ОТВИЛЕЙ.

      В далекой Нормандии, на северо-западном побережье Франции, к югу от Шербура, в деревне Hauteville (Отвиль) стоял небольшой замок. В нем жил рыцарь Танкред де Отвиль.

      Он был дважды женат и имел пятерых сыновей от первого брака и семерых от второго. Дочерей никто не считал.

       ^{Рисунок 3 побережье Нормандии}

      Трех старших сыновей звали Гийом, Дрого и Хамфри.

      Старшего сына Танкреда от второго брака звали Роберт (Гвискар, или Хитроумный) и самого младшего – Роджер.

      Умирая, отец передал замок одному из своих сыновей (почему-то четвертому).