воздухе. Люди шёпотом переговаривались, нервно обмахиваясь пластиковыми папками и файлами с билетами и отельными ваучерами. Некоторые дамы вытащили из ручной клади расписные сувенирные веера и круг ожидающих гостей, всё больше напоминал скучающее провинциальное дворянское собрание.
Вовремя заскрипевшие шестерёнки сняли напряжение в атмосфере, оживился народ, конвейер тронулся, а грудь зудела ещё сильнее и нестерпимее под прилипшей рубахой. Время шло. Сергей еле сдерживался, чтобы не расчесать себя, разодрать в клочья кожу на распаренном теле, пытаясь отвлечься, разглядывал изнывающих от жары пассажиров, жадно всматривающихся в окно подачи багажа, там, под резиновой заслонкой, терялась бесконечной чёрной змеёй лента транспортёра и оттуда же выезжала, безнадёжно пустая.
По всем расчётам, уже с десять минут, как должны были вынырнуть долгожданные сумки и чемоданы, у экономных практиков, заботливо обмотанные плёнкой, а у фаталистов, без страха отправляющих свой пляжный груз в неведомое, багаж выкатывался просто так, в первозданном неупакованном, и у некоторых, – весьма потасканном виде. Наконец, показался первый розовый детский баульчик.
– Ура! – закричала девочка лет десяти и бросилась от родителей к своему сокровищу, папа с мамой с улыбкой переглянулись.
Люди, почуяв добычу, двинулись ближе и сомкнули ряды вокруг ленты с выезжающими вещами.
Сергей томился в сторонке, он никуда не торопился и был совершенно свободен не только до пятницы, но и на всю оставшуюся жизнь. Неженатый, бездетный мужчина далеко за тридцать, небритый, тёмно-русый, с чётко оконтуренной линией живота, пока ещё не очень выпуклого, где-то в скромных пределах между валдайскими холмами и плавными контурами южно-уральских предгорий. Внимательный человек, или дерматолог, обратил бы внимание на пятна экземы по кистям и шее, тщательно скрываемые застёгнутым воротником и длинными не по погоде, рукавами рубашки. Кожный недуг вне одежды был еле заметен, но видимо причинял большое неудобство Сергею, периодически одёргивавшему руки от влажной ткани на груди и предплечьях, закрывающей шелушащиеся кумачовые островки и материки дермы, раздражённые горячим потом. Под серо-голубым хлопком, скрывалась трагедия, ломающая жизнь и порождающая чёрный едкий сгусток, отравляющий жизнь человека, источник душевных метаний, называемый комплексом неполноценности, как правило, отсутствующий у глупых людей, из-за которого индивидуумы становятся либо великими творцами, государственными деятелями и спортсменами, либо законченными социофобами, а иногда и маньяками.
Сергей много страдал в подростковом возрасте, терпел брезгливое отношение окружающих, всё выдержал, не впал в крайности агрессии, не наложил на себя руки, и смог остановиться где-то посерединке, став хорошим, но очень стеснительным инженером.
Он выехал в отпуск впервые за свою жизнь, вернее это был даже не отпуск, а двухмесячная передышка перед поиском новой работы.
Сергей долгое время трудился в большой фирме по установке вентиляции, очень ценился начальством, как человек работящий и исполнительный. В годы строительного бума, торговые комплексы занимали места заводов, и в любом маломальском областном центре признаком хорошего тона считалось наличие нескольких новых трёхэтажных магазинов, где по выходным гуляло, открыв рот, местное население, красиво тратя последние гроши, оставшиеся после оплаты ипотеки, автокредита и прочих займов.
Безотказный работяга, он по долгу службы посещал множество городов, поначалу даже покупал магнитики с достопримечательностями на каждом новом месте, где контролировал монтаж вентиляционных систем в супермаркетах и элитных жилых домах, но когда на двухметровом холодильнике не осталось свободных островков, бросил это занятие. Неплохо зарабатывал, купил квартиру в новостройке, а свободное время посвящал фильмам и компьютерным играм. Бывало, Сергей собирал волю в кулак, пытался завести отношения с противоположным полом, и даже пару раз ему назначали свидания. Очень нервничал, кожный недуг усугублялся, пятна вылезали на лицо и он не приходил, сославшись на занятость. Со временем, наш инженер оставил попытки найти свою любовь и ограничил социальные контакты вне работы.
У него имелся опыт общения с девушками по вызову. Обычно, в пьяном угаре он заходил на определённые сайты, долго выбирал фемину, ждал и часто передумывал. Запирался, не отвечал на звонки и стуки в дверь. Если всё-таки желание преобладало, и девица была допущена до тела, кстати, никогда не приезжали дамы с фотографий указанных в анкете, всё происходило быстро, без поцелуев и прелюдий, по-деловому, единственным положительным моментом во встречах за деньги было необязательность раздевания. Ситуация изменилась, после того как Сергей отметил тридцатилетие, получив от праздника не только грязноподломерзкие воспоминания, но и подарок в виде колонии бактерий Treponema pallidum. Он запомнил на всю жизнь укоризненно-саркастический взгляд и слова венеролога, осматривающего кожные высыпания: «Вам сударь, с хроническим нейродермитом в такой тяжёлой форме, недоставало именно щепотки спирохет, это как вишенка на торте, именно, то, что нужно». С тех пор физиологические потребности он удовлетворял самостоятельно, старым проверенным способом, включая память