Коллекция ужасов. Одержимые. Роман Захаров

три назад или четыре, ранней весной. Это был обычный плюшевый медведь с парой сверкающих голубых глаз и пушистым помпончиком-хвостом. Не слишком замысловатый, да и не дорогой. Самое то, чтобы подарить сыну пяти лет на день рождения.

      Федьке медведь сразу не понравился. Он сказал, что тот какой-то облезлый и странно пахнет. То ли тухлятиной, то ли мокрой землёй. Меня, признаюсь, это немного разозлило, и я тогда сгоряча ответил: «ты бы руки мыл чаще, не будет пахнуть», или что-то в этом роде. И почему я его не послушал? Не выкинул на помойку ту гадость… Ведь от медведя действительно несло, Бог знает чем. Но, к моему огромному сожалению, понял я это, когда было уже слишком поздно. Ведь, как это часто бывает, опасность укрылась в тени, и всё началось с малого.

      Было так: в один из тёмных вечеров, тех, что почему-то будоражат сознание больше обычного, я вернулся домой и сел смотреть телевизор. После восьми часов утомительной работы в ненавистной строительной конторе, мне совершенно безразлично, на что глядеть по ящику. Кажется, это был фильм про мафию. Старый такой, с никудышным дубляжом. Но это не важно. Важно то, что я вдруг заметил… Я просто не поверил своим глазам… Помимо цветастых картинок на экране, в глазах, на самой границе зрения гуляло что-то ещё.

      Маленькое рыжее пятно копошилось в кресле рядом с диваном. Едва уловимые подёргивания… Но я заметил их! Я повернул голову и… увидел его. Маленького, недвижимого, с холодным нечеловеческим взглядом… Устремлённым прямо на меня. Словами не передать, какой ужас обуял моё сердце в этот момент.

      До самой ночи я, то и дело, поглядывал на него. Но, как говорится, ничего не случается дважды. Он как будто и не смотрел на меня больше. Да и не двигался.

      Потом Федька забрал его, и я лёг спать. А через пару дней всё забылось. Но с тех пор… меня изредка посещали кошмары. В них я дремал и не мог пошевелиться. Нечто чёрное и продолговатое, как спрут, было близко. Очень близко ко мне.

      Я старался игнорировать страх и дурман, что наводила эта игрушка. Старался сосредоточиться на сыне, работе и своём повышении. Так прошёл месяц. Тяжёлый месяц, подтолкнувший меня к самой грани рассудка. Это было невыносимо. Просто невыносимо. Как я жил с нечестивым неделями?

      Я задал себе этот вопрос, но не нашёл ответа, однако решение напрашивалось само собой. Я собрал все свои силы в кулак и вошёл в комнату сына. Он лежал под кроватью, не выпуская из объятий медведя. Мне пришлось поступиться с собой, но я вытащил за ноги Федьку и вырвал из его рук «Это». Какой-то странный жар обуял мои пальцы и ладони. Но я стерпел. Потом я посмотрел на сына и заметил, что на его запястьях осталось множество извивающихся трубочек, из которых сочилась кровь. Тут по-хорошему надо бы закричать, но в тот момент я не мог. Я не закричал, а, напротив, онемел и успокоился. Как будто мне вкололи лошадиную дозу снотворного. Однако у меня всё же оставались силы. Я быстрым шагом вошёл в ванную комнату, бросил в стиральную машинку медведя, закрыл дверцу и ушёл в кладовку. В глазах уже темнело, но я отыскал коробку с гвоздями. Думаю, вы можете догадаться, что я сделал. Хоть я до конца и не помню, как это было, но, похоже, что я засыпал их все в его камеру смерти и нажал пуск.

      На следующий день со звоном будильника я очнулся. Лежащим в полном беспамятстве на полу в коридоре. Сына нигде не было, чуть позже я расскажу, как его нашёл. Но сейчас о главном:

      В машинке лежало то, что осталось от медвежонка. Я достал оттуда обагрённый комок ткани, отовсюду проткнутый стальными гвоздями. Некоторые были ещё в нём. Я заметил, что его глаза… были выбиты. На их месте зияло два кошмарных углубления. А плюш внутри потерял форму и стал напоминать… переломанные кости…

      О Боже… я унёс его на кухню и положил на разделочную доску, а после взял нож… поддел ниточку… и срезал шов…

      Под кожей, имитирующей медвежий мех, я обнаружил существо из своих кошмаров. Голая склизкая плоть… странные отростки… четыре пары щупалец… и безглазое лицо с застывшей гримасой ужаса… я отшатнулся и свалился на стул. А после заметил, что это создание, даже мёртвое, каким-то образом искажает пространство. Точно слабое сияние и гуляющий раскалённый воздух над ним. Я бы не поверил в то, что увидел тогда, если бы оставался собой. Но я чувствую, что меня… переделали… перекроили по-своему. Не знаю, имеет ли это смысл, но теперь я слышу и вижу то, что не должен. Скоро моя история получит конец.