а русском сайте «русская пальма». Писатель Рощин, а также Аркадий Мамонтов, Евгений Додолев, режиссёр Алла Сурикова читали мои рассказы и оставили положительные отзывы. К тому же я художник. Закончила четырехгодичную художественную школу, потом училась в Художественно-промышленном Строгановском художественном училище.
Я часто устраиваю выставки своих картин в Стокгольме.
Почти всё моё творчество находится на моём сайте: izabellas.din-studio.se
Сочиняю стихи с четырёх лет, придумываю сюжеты с двенадцати, пишу с пятнадцати.
Папа очень расстраивался по этому поводу. Мама выкидывала мои литературные тетрадки. Мачеха цитировала меня как смертный приговор.
Мои родители – поколение послевоенных лимитчиков, выбравшихся в большие города из руин захолустья, где жизнь необратимо затухала.
Они женились, заводили детей, чтобы вырваться из общежитий. Получив жильё, они тут же разводились.
Поколение без корней, без золотых цепей.
Хочу открыть новые пути для себя и народа, пока ещё есть что открывать.
Одна знакомая называла меня неудачницей.
Я считаю, что мне несказанно везёт – прожив альтернативным образом пятьдесят лет, я всё ещё жива, здорова и полна интереса к жизни.
Судьба дарила мне встречи с необъяснимым. Эти подарки посылались мне в переломные моменты жизни, и я принимала их в ясном уме и твёрдой памяти.
Я верю в интуицию больше, чем в логическое мышление.
Жизнь не баловала. Приходилось рисковать, иначе пришлось бы влачить жалкое существование. Если бы у меня не было шестого чувства, я бы просто не выжила. Конечно, во всём можно сомневаться.
Однажды, в молодости, когда я твёрдо решила не отдавать маме всю зарплату, она сказала, что я сошла с ума.
Чтобы это доказать, она повела меня по врачам и знахарям. «Если кто-то из вас сумасшедший – то это ваша мама» – сказали специалисты в один голос. Меня это утверждение успокоило, и я стала серьёзней относиться к своим творческим идеям.
Идей у меня всегда полно. Не хватает времени, чтобы все воплотить.
Идеи не высосешь из пальца. Нужны впечатления и вера, особенно вера тех, кто для меня что-то значит и тех, для кого я что-то значу.
Судьба вечно загоняла меня в пятый угол. Из всех безвыходных ситуаций я выходила только альтернативным путём. Обычного пути мне, видимо, было не дано.
Поэтому герои моих рассказов либо попадают в исключительные ситуации, либо вообще пребывают в других измерениях.
Но элемент реальности в моих рассказах присутствует всегда.
Моё творчество отражает мою жизнь взглядом из пятого угла.
ЛОКОМОТИВ ПАРАЛЛЕЛЬНОГО ВРЕМЕНИ
Рай тринадцати
Нас тринадцать – пятеро мужчин и восемь женщин.
Когда заканчиваются наши странствия в сердцах друг друга, наступает зима. Наша кожа съёживается, как пожухшая листва. Наши волосы теряют глянец и мертвеют, как ветви зимней ивы. Наши веки воспаляет огонь бессонницы, и наступает время отправляться в странствие.
Космы снежного бурана хлещут по лицам, как седые волосы. Мы бредём, тяжело передвигая узловатые ноги.
Нас принимают за паломников.
На новом месте мы наскоро сооружаем шалаш и засыпаем вповалку. Проспав несколько дней, мы просыпаемся юными, ясноглазыми, гладкими. Старая кожа и помертвевшие волосы опадают, как шелуха. Новые шёлковые пряди отрастают быстро.
Нам не нужен кров, тёплый очаг и котёл с горячим варевом. Дым костра может нас выдать.
Пойманную рыбу и дичь мы едим сырую, посыпав специями и солью.
Мы счастливы, потому что мы вместе. Наша общая аура целительна. Пока мы вместе, мы бессмертны. Мы всегда в поисках приключений.
Мы встретились однажды, чтобы больше не расставаться.
Это было давно, в жаркий день на рынке рабов.
Тогда мы были никем.
Мы – восемь женщин-рабынь – танцевали, потому что нам приказали.
Как танцевать в такую несносную жару? Если бы не ветер, и пару шагов не сделать.
Но морской бриз вдыхает жизнь, треплет волосы и туники, подыгрывает мелодии флейты.
Мы легко ступаем босыми ступнями по нагретому мрамору. Уже третий день длится этот танец на мраморных плитах рынка рабов.
Мушка и Шаха – эльфы, лёгкие, как паутинки. Они могут оторваться от поверхности, но не могут взлететь высоко. Рабская жизнь изуродовала их крылья. Сёстры – смуглянки. Одной формы, но разной расцветки. Мушка – блондинка синеглазая. У Шахи волосы как смоль, глаза ярко-зелёные.
Лиска-белоруска, Роза Моцарт и я, Фаина Рябина, лицами ангелочки, фигурами вакханки. У Лиски пшеничная грива, серые с тёмной каймой глаза, длинные рыжие ресницы. Роза Моцарт – белокурое дитя в стиле рококо. У нас с Розой одинаково длинные локоны. Только у меня волосы рыжие, глаза чёрные.
Тоня