т недобро ухмыльнулся. Был он бледен, глаза имел черные и пронзительные, брови лихо изогнутые, причем, одна значительно изогнутее другой, гордый орлиный нос помещался меж пухлыми щечками, губы тонкие, нервные, злые. Не человек, а какой-то опереточный Мефистофель. Ивану было совершенно не понятно, как этот персонаж оказался в его спальне посреди ночи. Страшно, впрочем, почему-то не было.
– Кто вы, позвольте поинтересоваться? И что изволите делать в столь позднее время в моей опочивальне? – спросил Иван. Он и сам не понял, с чего это его потянуло на забытый стиль романов 19 века. Очевидно, это он от неожиданности.
– Ах, оставьте… – отмахнулся от Ивана ночной гость, голос у него был, как у Шаляпина. Хотя кто нынче помнит, какой голос был у Шаляпина. – Что вы, право, ни к чему современному человеку этот великосветский тон. Анахронизм какой-то, ей богу. Думаю, нам будет легче понять друг друга, если мы перейдем на нормальный человеческий язык.
– Ок, договорились. Так, мужик, кто ты и что здесь делаешь? – переспросил Иван.
– Странные у вас, батенька, представления о нормальном человеческом языке. Вы полагаете, что непременно нужно хамить? Это, по-вашему, признак современности? – проворчал незнакомец. – Впрочем, ладно, не важно. Перевоспитывать вас уже поздно. Да и не расположен я, знаете ли… И не уполномочен, кстати. Так… о чем это мы? Ах, да! Кто я и зачем я здесь? Кто я, знать вам вовсе не обязательно, и удовлетворять ваше любопытство в данном вопросе я не намерен, но имя свое сообщу – для удобства в общении. Я, разумеется, искренне надеюсь, что общение наше будет крайне непродолжительным, но ведь никто не знает, как получится. Даже мне не дано знать будущего. Хотя…, – незнакомец хитро улыбнулся, – так вот, позвольте представиться – Петр Вениаминович.
– Иван Сергеевич, – отрекомендовался Иван.
– Я, кажется, не спрашивал, как зовут вас, поскольку мне и так это известно, – Петр Вениаминович так зыркнул на Ивана, что желание поддерживать беседу у него сразу пропало. – Итак, переходим ко второму вопросу. Видите ли, я здесь, чтобы передать вам следующее: вы должны спасти женщину, которую некогда любили, иначе она погибнет. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать. И ни к чему были все эти бесконечные разговоры. Все эти пустые слова меня утомляют. Как много слов в этом мире. Слишком много слов. Они только все еще больше запутывают, хотя и созданы, чтобы все объяснить. – Он похлопал себя по карманам. – Черт! Сигары закончились!
– Кого я должен спасти? – крикнул Иван, обращаясь к пустому креслу, потому что Петр Вениаминович внезапно исчез. Вместе с ним исчез и запах сигар…
Будильник исполнял фугу Баха. Иван проснулся. Как всегда в раздражении. Поскольку ничего хорошего ожидать от предстоящего дня не приходилось: работа, переговоры, встречи. Ни минуты покоя. А хотелось просто поспать еще часика три, а потом поваляться в постели еще полчасика, бездумно уставившись в телевизор, а потом неспешно позавтракать, одеться и отправиться на прогулку. И чтобы никуда не нужно было спешить. Но даже выходные не удавалось провести таким образом.
– На что я трачу свою жизнь? – привычно подумал Иван. – Вместо жизни у меня работа. Бессмыслица какая-то. Бросить все и уехать к чертовой матери…
Он вылез из постели и уныло побрел в ванную. Жена Ивана тем временем тоже встала, накинула коротенький голубой халатик и отправилась на кухню готовить мужу завтрак. Это была ее работа.
Странный сон, который приснился ему нынешней ночью, Иван неожиданно вспомнил по дороге на службу. Сны он обычно не запоминал, а если даже и запоминал, то не придавал им значения. Иван Сергеевич Лёвочкин, топ-менеджер и совладелец крупной компании, обитал в сугубо материальном мире. На анализ сновидений у него не было времени. А тут вдруг Петр Вениаминович как живой всплыл в его памяти. И запах сигар всплыл. Иван даже закашлялся, будто машина и в самом деле заполнилась клубами дыма.
– Чертовщина какая-то, – подумал Иван, – приснится же. Пойди туда, не знаю куда, спаси того, не знаю кого. Будто я какой-то Иван-царевич и должен спасти Василису Прекрасную. Забавно. А вдруг кто-то действительно нуждается в моей помощи? Бывают же вещие сны. Вдруг это такой и был? А что за гусь этот Петр Вениаминович? Да ну! Глупости все это.
Как только Иван перешагнул порог родной конторы, про сон тут же забыл.
Вернулся домой уже ночью. Усталый и раздраженный. Жена открыла ему дверь. Она привычно обняла его. Он поцеловал ее в щеку. Она хорошо пахла. Однако Иван отметил, что волосы у нее давно немытые, висят какими-то неопрятными сосульками. В парикмахерской она, видимо, тоже давно не была. Лицо унылое.
– Есть хочешь? – спросила она.
– Нет, в ресторане поужинал с партнерами.
– Хорошо. – Она пошла в спальню. – Я уже спать собиралась. Приходи.
Он залюбовался ее длинными ногами. Но как-то спокойно. Будто видел их в журнале или по телевизору. Просто красиво и все. Единственное, чего ему сейчас хотелось – спать. Провалиться в сон и получить свои пять часов отдыха и покоя. Жена даже не повернула головы, когда он вошел в спальню и забрался под одеяло. Она читала какую-то книжку в мягкой