, кожа стала жемчужной, мягко светилась изнутри. Она быстро огляделась, бросила взгляд в мою сторону, и тут началось…
Меня словно молнией прошибло, бедное сердце пропустило разом два удара. Знаете, как это бывает, когда не находишь под ногой ступеньку, поднимаясь по лестнице или понимаешь, что тебя пристегнули в кабинке карусели «Мертвая петля» в парке аттракционов, а ты боишься высоты. Не знаю, почувствовала она то же самое или нет, на миг я даже видеть ее перестал (перед глазами все побелело, будто кто-то взорвал в магазине ядерную бомбу), но когда пришел в себя, понял, что незнакомка заговорщически озираясь подзывает меня к себе.
Я пошел, против воли, конечно.
– Только посмотри! – тихо заговорила она, когда я оказался в шаге от девушки. – Какое чудо! Не поверишь, но у меня нюх на такие вещи.
И она одной рукой протянула мне длинную конфету, а указательным пальцем другой легонько постучала себя по кончику носа, как бы показывая, где живет этот самый «нюх».
Слегка ошалело я взял в руки странное угощение. Оказалось, где-то на линии кондитерской фабрики случился сбой, и аппарат, запаивающий каждую шоколадную дольку в свою миниатюрную пластиковую упаковку, пропустил один удар режущим и спаивающим концом. В результате две конфеты оказались в одной длинной обертке.
– Ты нашла бракованную конфету, – не подумав, брякнул я. Девушка обиделась, но быстро скрыла свои чувства.
– Какой же это брак! Только представь, – так же тихо и чуть мечтательно произнесла она, – из всей партии в десять тысяч конфет, одна получилась такой. Две эти шоколадные половинки в одной упаковке. Это не брак, это настоящий уникум!
Я сомневался, но рот решил не открывать. Мне хотелось еще постоять рядом с незнакомкой.
– Вот скажи, где еще ты видел нечто подобное? – видя, что не убедила меня, она ринулась в атаку. – Признайся честно, сколько раз за всю свою жизнь ты, накладывая конфеты в мешочек, видел двойную?
– Ни разу, – честно признался я, невольно улыбаясь.
А ведь и правда, я никогда и ничего подобного не встречал. Если задуматься – это поразительная находка!
– Вот видишь, – гордо поставила точку незнакомка, будто доказала сложную теорему глупому школьнику.
– А ты нечто подобное находила?
– Конечно! Я же говорю – у меня нюх на такие вещи, – и она снова постучала пальцем по кончику носа. – Однажды я купила книгу, в которой было семьсот страниц, и пятьдесят из них – цела глава! – оказались из другой книги! У меня одной в школе была ручка с четырьмя цветными стержнями, но каждый из них оказался синим…
Она продолжала говорить, но слова едва касались моих ушей, мягко опадая в мозгу. Я загляделся на незнакомку. Казалось, она и сама состояла из маленьких, едва заметных изъянов: русые, почти черные волосы собраны в аккуратный пучок на затылке, но несколько непослушных прядей выбились из него, упав на лицо и плечи; мешковатая куртка сидела неказисто, да и клапаны боковых карманов были ужасно потерты (словно она постоянно прятала там руки) и засунуты внутрь; нос казался слишком длинным для такого молодого лица; даже обувь оказалась с изъяном – на одном ботинке развязались шнурки, да так и болтались по сторонам. Всё это, все эти мелочи вместе, делали ее чем-то особенным, непохожим на всё, что я видел прежде.
– Ты права, – мягко перебил ее я. – Это самое необычное, что я видел в жизни.
Девушка просияла. На миг мне привиделось, что она сейчас бросится мне на шею, обхватит тонкими ручками и поцелует.
Мое лицо запылало огнем.
Незнакомка словно жила в каком-то другом мире, где не было боли, несчастий и настоящего горя, где все были друг к другу добры, где в супермаркете можно встретить ту единственную, кого не захочешь отпускать до конца жизни.
На той стороне стеллажа кто-то простонал. Сначала тихо, затем громче, а спустя минуту, почти в полный голос. Я весь похолодел. Лицо девушки стало серым, будто цветной рисованный мультфильм, где сияло солнце, резко выключили, оставив непривлекательную правду реального мира.
Я заглянул в просвет между стеллажами. Бледный высокий мужчина держался за голову, пошатывался и готов был упасть. В глазах его читался ужас, лицо скривилось в жуткой гримасе. Он издал последний хрип и рухнул на кафельный пол, чуть не опрокинув полку с чаями. Следующее мгновение тянулось часами.
Незнакомка обреченно смотрела мне в глаза. Ее тонкие губы вытянулись в ниточку, жемчужные щечки осунулись, под глазами пролегли тени.
– Идем!
Почти бегом мы рванули к выходу. Только бы успеть до сирены! Я держал ее за руку, боясь отпустить. Хрупкая, теплая ладонь касалась грубой мозолистой кожи. Едва мы выскочили за дверь, как воздух взорвала сирена. Люди валом повалили из торгового центра, толкая и роняя друг друга. Мы успели добежать до стоянки, когда толпа (вроде бы небольшая, но яростная, охваченная тихой паникой) нас разделила, грубо разорвав сцепленные руки. В моей осталась особенная конфета, в ее – пустота.
– Как тебя зовут? – в отчаянии завопил я, уносимый людским