Изобретатели. Механическая елка. Ксения Алексеевна Лестова

примериваться, как бы так получше его прикрутить, чтобы даже сильный порыв ветра не смог его сорвать.

      – Отойди, Шмубзик, – проворчал Крабзик, доставая из ящика с инструментами молоток. – Я его прибью и всего делов.

      – Ты его разобьешь! – возмутился Шмубзик. Нервно почесал левое ухо, как делал это довольно часто, и собирался было уже что-то сказать, но тут в их мастерскую влетела Муся.

      Промчавшись светло-желтым вихрем, она остановилась у заготовки механической елки и с восхищением присвистнула. Ей нравилась новая идея изобретателей. Ей вообще нравилось все, что они делали. Ну, почти все…

      – Ну, как тебе? – заметив, что Муся так и стоит у елки и смотрит на нее во все свои большие голубые глаза, поинтересовался Шмубзик. – Нравится?

      – Красиво, – и не подумала кривить душой Муся. – Это будет самая красивая елка во всем Трути! Я уже представляю лица друзей, когда они увидят ее в центре нашего Радужного города. А уж как Мася будет рада, что не нужно рубить дерево.

      – Да… Это точно, – в задумчивости проговорил Крабзик.

      Он так и продолжал сжимать в руке молоток. И чего, спрашивается, не понравилось Шмубзику? Ведь вбить новогоднюю игрушку гораздо быстрее, чем прикручивать ее на шуруп. А елка у них получилась большая. Высотой с десяток тутиков точно. Шириной, правда, чуть меньше, но… А что поделать? Иначе бы она напоминала квадрат, а не нормальную, пусть и металлическую елку.

      – Ой, а это что? – спросила Муся, касаясь синего шарика, что висел почти у самого пола. – На него же наступить можно!

      – Зато не нужно было прикручивать, – проговорил Шмубзик, смешно дергая коричневым ухом. Оно по цвету было точно такое же, как и волосы. Впрочем, у всех тутиков волосы и ушки были одного цвета. И глаза большие, выразительные. У Шмубзика они, например, были желтыми. А вот у Крабзика – карими.

      – Зато легко можно наступить, – запричитала Муся, качая головой. – Что бы вы без меня делали?

      Сказав это, она полезла под елку, проверять, не висят ли еще где так опасно елочные игрушки. Ее зеленые волосы почти сразу запутались в металлических иголочках, которые стали карябать ушки. Заохав, Муся попыталась высвободиться, но ничего у нее не выходило.

      Шмубзик и Крабзик как раз отвернулись от елки и тихо переговаривались между собой. Решали, как они будут надевать на верхушку ели звезду. И сколько лампочек понадобится, чтобы осветить не только искусственное дерево, но и ближайшие улочки. Еще им нужно было подумать, как сделать так, чтобы их изобретение больше всего походило на настоящую, живую елку.

      – Ай-яй… – пробормотала Муся, шмыгая носом. – Крабзик, Шмубзик! Ребята…

      Только тогда изобретатели услышали мольбу своей помощницы и полезли вызволять ее из ловушки, в которую она сама себя загнала. Ну, никто же не просил ее лезть под елку.

      – И зачем ты туда полезла? – стал возмущаться Шмубзик. Сложив руки на груди, он хмуро посмотрел на свою помощницу. Та в свою очередь понуро опустила голову, скрывая пылающие от стыда щеки за зелеными волосами.

      Ругаться на нее никто не стал. Но немного пожурить было нужно. Чтобы больше не лазила, куда не просят. И не трогала, что не надо.

      – Так, отойдите, – довольно потирая руки, сказал товарищам Крабзик и, замахнувшись, со всей силы ударил молотком по елочной игрушке, которая так не понравилась Мусе.

      – Зачем ты это сделал? – спросил у друга Шмубзик. – Теперь у нас на одну елочную игрушку меньше.

      – Зато Муся больше туда не полезет, – авторитетно заявил Крабзик, тыча указательным пальцем в потолок. Достать он до него, разумеется, не достал. – А это в свою очередь значит…

      – Ничего это не значит, – перебила его Муся. – Вы тут тогда сами разбирайтесь. А мне еще подарки покупать. Новый год через неделю. Пока по таким сугробам, что намело, до магазинчика Нуси доберусь, уже утро настанет.

      Так, продолжая тихо бормотать что-то себе под нос, Муся направилась на выход из мастерской изобретателей. И как они вообще додумались устроить ее в своем доме-дереве? Обычные тутики живут себе спокойно. Где надо – спят, где надо – обедают. А эти… Там, где ремонтируют, там и все остальное. И несмотря на это, в дереве у Крабзика и Шмубзика всегда был порядок. Относительный в мастерской и основательный – во всем остальном доме.