Михаил Гундарин

Говорит Галилей


Скачать книгу

должно быть такой кругленькой, низенькой продавщицы магазина или приемщицы химчистки, она разжилась и своими манерами, развязностью прежде всего. Плюс привычкой говорить обо всем и ни о чем, рассчитывая, конечно, не на смысл своих слов, а на ужимки, подмигивания, подергивания плечиком и все такое. Скажу сразу, что такая манера меня всегда в женщинах возмущала чрезвычайно. Потому, в частности, что казалась чем-то специфическим, просто частью физиологии. А физиологичность, тут я говорю твердо и однозначно, вообще есть то, что совершенно противно роду человеческому.

      Блондинка скромно улыбнулась. Эта-то милая улыбка и взяла меня, что называется, за сердце сразу и бесповоротно.

      – А, здорово, девахи, – довольно равнодушно сказал Борис. – Чего, Антона ищете? А нет его, и черт знает, когда будет…

      – И где же это он бродит? – спросила, конечно, брюнетка.

      – Да, поди, с доступными женщинами конторится, – ответил Борис, не вынимая изо рта папиросы. – Кстати, давайте проходите, раз пришли. Милости прошу. Сейчас с юным гением буду знакомить.

      – Ой, как интересно! – пискнула брюнетка, срывая с головы своего песца и шагая к нам. Блондинка нерешительно застыла на пороге, даже покраснев.

      – Давай, Танька, не стесняйся, – воскликнула брюнетка (звали ее, как тут же выяснилос, Матильдой – дурацкий, декадентский как бы, псевдоним! – на самом деле Лена), – не съедят здесь тебя и не поимеют.

      – Это как сказать, за это я не ручаюсь. – рассудительно молвил Борис, – всякое может быть, но, конечно, не сразу. Поговорим сначала. Правда, Галилей?

      Я, покраснев, вскочил, вновь ощутив всю нелепость своей глистообразной фигуры, подпирающей низкий потолок.

      – Проходите, пожалуйста!

      – Ой, да тут такие вежливые… – замурлыкала Матильда, расстегивая свое пальто. – Танька, этот чур мой. А?

      Она только плечами пожала, аккуратно сняв свою шубу и пристроив ее на относительно чистое место – один из верстаков, застеленный свежими газетами (их принес я). Таня осталась в шапочке, чудесно шедшей к вязаному комплекту – свитеру и юбке ниже колен, нежно-кремового цвета.

      Познакомились (девушки оказались студентками пединститута, Таня – иняза, Матильда – дошкольного воспитания). Стали пить крепкий чай из железных кружек. Матильда все подмигивала мне, вводя в большое смущение и, как видно, наслаждаясь этим. Борис наблюдал за происходящим, ухмыляясь и доя свою бороденку. Таня была грустна и почти не поднимала глаз, вгоняя тем самым, образно выражаясь, свой облик все глубже и глубже мне в сердце. Потом девушки отправились по домам, я хотел увязаться за ними, но как-то застеснялся. Договорились, впрочем, встретиться снова и уже не с пустыми руками – с меня, как сказала Матильда, причиталась бутылка за знакомство с такими красавицами. Я не возражал – к Новому году мой дядя, по отцу, моряк дальнего плавания, прислал лично мне бутылку гаванского рома.