и они будут способны жить дальше.
Николай берет нас с собой в горы в качестве помощников, к которым он привык и которым доверяет. Мы будем помогать физически, обеспечивая надёжный тыл. Молодые крепкие мальчишки для этого подходят лучше всего, тем более что они являются также единомышленниками. Мы с Антоном гордые и важные, в школе задираем нос. С трудом дожидаемся конца учебного года и летних каникул, отправки в экспедицию. Жизнь неожиданно стала казаться сказочной и нереальной, как сон. То и дело хочется себя ущипнуть. Одна поездка в Москву – уже грандиозное событие для такого парня, как я. Мы останавливаемся у кого-то на квартире. Слишком долгой кажется подготовка – упаковка багажа, оборудования, всего, что пригодится в горах. Имя Николая Рериха у меня на слуху, но для меня он недостижим. Вокруг суета, переговоры, происходит что-то, суть чего мы не очень улавливаем. Для нас всё абсолютно ново. Огромный поток информации обрушился на наши головы, и мы пытаемся научиться в этом ориентироваться.
Затем поезд, дорога, разные встречи и ситуации. Для меня интересно наблюдать, как всё организовано, кто за что отвечает, погрузка-выгрузка багажа, как его маркируют, учитывают, чтобы ничего не потерялось. Я внимательно впитываю всё на ходу. Уже в горах передвигаемся мы по-разному: где-то на вьючных животных, где-то пешком. В какой-то момент наступает отупевшее состояние укачивания, и всё время присутствует ощущение нереальности происходящего. Всё настолько непохоже на мою прежнюю жизнь, и, наверное, никто из моей прежней жизни не поверил бы, если я вздумаю кому-то рассказать, где я сейчас и чем занимаюсь.
Мы с Антоном в основном отвечаем за бытовую часть путешествия: принести воды, дров, наготовить еды, собрать, разобрать, упаковать, проверить, всё ли в порядке с упряжкой. Тогда как Николай находится ближе к организаторам и начальнику экспедиции, они обсуждают более серьезные вещи. Сейчас я узнаю́ Николая – это душа мамы моей подруги в этой жизни. Своеобразная мягкая энергетика. Любопытно, что, пока мы шли по более низким местам, всё плыло как-то мимо в полусне. А когда стали подниматься выше, появились горные пейзажи, снег, скалы – всё для меня стало более реальным. Я пропитываюсь горным воздухом, чувствую холод, морозное покалывание, все запахи и оттенки камней. У меня такое ощущение, что восприятие обострилось. Я с жадностью впитываю этот воздух и ощущения.
Иногда кажется, словно само пространство заглядывает внутрь меня, «пробует на зуб», проверяет. Были ситуации, когда происходило что-то мелкое, незначительное, например, из-под копыта мула выскакивает камешек и катится на обочину каменистой тропы. Я смотрю на него, и он становится для меня гиперреальным, как будто мои ощущения обострены, а движение замедленно. Я смотрю на медленно катящийся камешек и понимаю, что пространство так со мной разговаривает. Мне совершенно непонятно, что происходит, но я продолжаю наблюдать.