сделали героя врачом скорой помощи, из каких соображений вы исходили? – Изначально нам предложили написать сериал для канала ТНТ, для воскресного показа, и у меня появилась идея сделать настоящий ромком, романтическую комедию, но честную и откровенную. Про двух молодых людей, которые решили развестись, но у них съемная квартира, и она проплачена на 4 месяца вперед. Поскольку денег у них нет, они эти 4 месяца в ней живут, один на кухне, другая в комнате. Они ссорятся, еще ссорятся, еще больше ссорятся и под конец мирятся. Обычная схема. Мы начали писать, а потом поняли, что с комедией не получается, хочется другую историю. Ну и мне всегда казалось, что людей лучше всего можно понять через то, как и где они работают. И как к своей работе относятся. Когда человек рассказывает про свою работу, его человеческое качество сразу понятно, даже если он химик или физик-ядерщик. И мы придумали доктора Олега, персонажа Саши Яценко, который в личной жизни подростково-инфантильный, безответственный, а в профессии гораздо старше, мудрей, талантливей. То есть если в жизни ему 33 года, то в профессии – 40, а в человеческих отношениях – всего 12. Для меня это довольно часто встречающийся тип человека. Потом мы поняли: больше всего нам подходит скорая помощь, потому что там постоянно сменяющиеся ситуации, они дают динамику. А дальше, когда мы в эту тему влезли, стало невероятно интересно. У нас не было изначальной задачи сделать фильм про молодых людей и медицинскую реформу. И то, что у нас не было жесткой конструкции, в которую приходилось бы вбивать обстоятельства, а напротив, действие само росло и развивалось параллельно с изучением реальности, оказалось очень правильно. Профессия увела сначала в изучение технологии, а потом и социальной проблемы.– Ты все время снимаешь актера Александра Яценко. В «Аритмии» он буквально ведет фильм. – Да, я раз пять работал с ним: на «Свободном плавании», потом на «Пока ночь не разлучит», еще мы снимали новеллу «Позор» для киноальманаха «Короткое замыкание», следующей была «Долгая и счастливая жизнь». И вот «Аритмия». Я, в общем, даже не представлял, как он тут раскроет героя – а он сделал лучше, чем я задумывал, интереснее. Если говорить про артистов, то я все больше убеждаюсь, что самая главная работа с ними (в кино, а не в театре) происходит на кастинге. Стараюсь на каждую роль взять человека, который не обстоятельствами, но характером, какими-то качествами схож с персонажем. Тогда дальше ты практически снимаешь документальное кино, потому что, сами этому удивляясь, актеры начинают рассказывать про себя. И получается намного лучше, чем если бы актеру пришлось придумывать персонаж. Включается и просто память, и память тела, люди как бы транслируют себя на персонаж. Так что если удалось сделать точный выбор, то на съемках нужно только чуть-чуть двигать актеров туда-сюда, ну иногда подсказывать. Получается совместная работа, куда актеры очень-очень много от себя приносят, может быть, даже этого не сознавая.– Когда я смотрела фильм в Сочи, у меня сложилось ощущение, что зал по-настоящему возбудился, когда на экране возник плохой начальник (Максим Лагашкин). Сама ситуация противопоставления бездушной бюрократии и человечного врача, который нарушает законы или инструкции, но спасает жизнь, очень понятна публике. – В чем-то соглашусь, в чем-то нет. Потому что для меня этот начальник, конечно же, не отрицательный персонаж, он просто… эффективный менеджер. Когда он начинает подсчитывать количество бригад скорой помощи и количество пациентов и вызовов, как ему построить работу иначе? Он просто действует в таких обстоятельствах. Конечно, он выглядит как чудовище, но кривизна в том, что идут невероятные сокращения врачей, и мы, мне кажется, страдаем не от таких людей, как этот новый начальник, а именно от системы.– Ты снял фильм «Долгая счастливая жизнь», социально острый. Про фермера, у которого отбирают землю. Он, казалось бы, должен был вызвать кучу эмоций у широкой публики, но нет! Фильм был хороший, правильный, живой, но сочувствия герою тогда не возникло. Как ни странно, скромная «Аритмия», где в основе семейная драма, имеет шанс оказаться социальным хитом. Почему, как ты думаешь? – Людям сложнее себя ассоциировать с фермером, героем «Долго счастливой жизни», чем с городским человеком, врачом. Все сталкивались со скорой помощью, да и про личную жизнь, понятно, тоже все что-то знают. К тому же в фильмах кардинально разные герои. В «Долгой счастливой жизни» герой нелепый, но борец с системой. А наш доктор так увлечен своей работой, что ни с чем и не борется, он просто поступает так, как считает нужным. В этом смысле он просто свободный человек, который любит свою работу.– Удивительно тепло принимали «Аритмию» на премьере во время фестиваля «Кинотавр». Многие рецензенты восприняли ее как «доброе кино». Мне казалось, что твое кино задумывалось вовсе не комфортным… – Для меня удивительна была и эмоциональность зала, и реакция критиков. Потому что я снимал несколько иное… Могу только сказать, что меня это смущает, хотя и не могу определить, как к этому относиться, почему произошло. Но как киновед по образованию могу сказать, что такая реакция – не всегда залог того, что фильм хороший. Когда я до «Кинотавра» показывал друзьям фильм, советуясь по монтажу, по ритму, мне казалось, что всем ясно: герои прошли через большой кризис и нечто важное для себя открыли, но это совершенно не гарантия того, что они останутся вместе и что «все будет хорошо».– Ты боишься,
