бя мылом.
Эриус Сида пришвартовался к космической базе, которая уже давно отработала свой срок службы и её хотели спускать по частям на планету, а затем отправлять на переработку, переплавку и прочее. Но один предприимчивый зажиточный наёмник решил иначе. Видо выкупил базу, нагнал рукастых техников и превратил её в космический бар, отойдя от дел с заказами.
Первое время коллеги над ним насмехались и заглядывали к нему в перерывах между заданиями, исключительно чтобы однорукий стрелок с клинящим протезом не отошел в мир иной от скуки. Да так и привыкли собираться у него и обсуждать совместные рейды в мангровые леса на муравьев, а, может, и даже ради уничтожения монграсс и мондеграсс – бешенных деревьев в простонародье. А уже после к нему обратилась Ассоциация устранителей, предлагая деньги за возможность разместить на его корыте свою штаб-квартиру.
Да так и повелось с тех пор, идешь бухать в бар. Нажираешься в говно и на утро просыпаешься с полным бортовым компьютером заказов за смешные деньги. Ведь по бухому делу – всё кажется простым, не требующим дополнительных трат.
Но в этот раз всё было иначе, из бара я ушла не с заказом.
Едва мы пришвартовались, и я прошла по металлической сетке пола через пятый шлюз в зал, в котором сейчас было полно народу, то первым делом отыскала третью барную стойку из трех. Сегодня за ней стоял сам Видо.
Этот однорукий гигант оборудовал свой протез платиновым шейкером и мешал самые настоящие шедевры, считай, одной рукой. Молодец, мужик, иного не скажешь.
Кто-то из «своих» давно ему советовал купить часы регенератора, да пытаться отращивать конечность, на что гигант только лишь усмехался и улыбался каждый раз своей металлической улыбкой, из сплошь блестящих коронкок со словами:
– Вот уж, что бы я себе отрастил, так это новые зубы. Не то гадкий привкус во рту очень мешает по-настоящему оценивать бухло перед покупкой.
В этот раз я еще издалека заценила его обнову во рту, крикнув через толпу владельцу бара:
– Проставляйся, зубастик-Вид!
– Кая? – Видо усмехнулся белоснежной улыбкой и махнул какому-то пьянчуге уже в состоянии кондиции. – Иди, проветрись, тебе уже достаточно.
Я хмыкнула его словам. Ведь "проветриться" космическом баре могло лишь означать – объятья с умывальником. А если тот занят, то с толчком.
Мужчина со смазливым личиком кивнул, чуть ли не носом упираясь в каменную и довольно липкую барку от пролитых напитков, подсластителей. Ведь, как известно всем, на Озакаре из-за муравьев нельзя есть сладкое, поэтому многие из прибывающих сладкоежек помимо бухла, вприкуску сидели и наворачивали тортики, пирожные, а кто-то просто глушил эксклюзивные ликеры Видо с горла.
Да только мешающая пьянь уходить не спешил. Повернулся ко мне и уставился на меня немигающим взглядом.
– Кая, что закажешь? – На мое плечо приземлилось загорелая ручища Буччи. – За мой счет, Видо.
Бухарь, который не желал освобождать мне место, хмыкнул и зачем-то спросил у моего капитана:
– Твоя чикита?
От такой наглости чуть ему не врезала.
Видо от души расхохотался, а кто-то из рядом сидящих даже поперхнулся пойлом. Да так громко, что невольно отвлек мое внимание. А этому глазастику-дылде, как оказалось, было в самый раз, чтобы подняться с барного стула и отцепить руку Буччи с моего плеча.
– Не твоя, значит, моя, – его заразительная улыбка нашла во мне отклик, хоть я этого и не хотела. А его руки между тем как-то очень по-хозяйски приобняли меня чуть выше талии, да буквально заставили прильнуть к нему корпусом. Вовремя блок выставила, и заехала пьянице локтем в челюсть.
Думала, ругнется. Но нет. Этот гад лишь криво усмехнулся, мотнул головой и дыхнул на меня перегаром:
– Пойдем, потанцуем.
– Какие-то проблемы? – Буччи напрягся и разве что паром не дышал от накатившей ярости. Его рука приземлилась на плечо наглой морды, которая решила назвать меня "чи-ки-той". Меня, Пулю трехсотого калибра, которую еще с глубокого детства так зовут, назвали малышкой?
– Я разберусь, – оскалилась в ответ пьяному хаму. И совершила попытку схватить его за руку.
А этот гад, видимо, только придуривался. Потому как за секунду до того он руку убрал и сам скинул со своего плеча ручищу Буччи. На секундочку, которая весила одна – с половину меня.
Нет, ну, тут я грубанула, не половину. Но четверть точно.
– Ты труп, – констатировал как бы между тем мой кэп, фыркнув на ухо интересному субъекту, который непонятно, что ловил в этой "Дыре".
– Ну ты и фрукт, – не удержалась я от комментария, затем все-таки отстранилась со словами: – Пойдем, выпьем, расскажешь мне, зачем решил подкатить. Заказ, да? Я угадала?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию