>– В последний раз спрашиваю: ты точно решил в этом участвовать? Назад дороги не будет.
– Я же сказал – да. А вам какой интерес с этого?
– Не твое дело.
– И все же?
– Руководство твоей шараги перешло дорогу важным людям. Пожалуй, это все, что тебе можно знать.
– Да мне вообще без разницы, я просто так спросил.
– Вот и замечательно. Но заранее предупреждаю, что у тебя должны быть все документы в порядке, чтобы не возникли проблемы раньше времени. Дело требует кристальной чистоты, с него можно сорвать большой куш.
– Думаю, что мне это не понадобится.
– Двести миллионов рублей говорят о чем-то?
– Мертвым деньги не нужны.
– А ты точно не хочешь новой жизни? Сумма приличная для нового старта.
– Меня ничего здесь не держит. Могу начать подготовку с завтрашнего дня.
– Естественно, это все делается не так быстро, а ты должен быть уверен и настроен. Никаких перемен настроения и планов, если готов работать с нами.
– Мои планы не изменятся.
– Таких отчаянных еще поискать надо. Ладно, что там со взрывчатками?
– У меня есть несколько небольших в запасе. Они хранятся в надежном месте, там же их и собираю. Над большими поработать надо будет, но это не проблема. Все в порядке.
– Мы еще подъедем как-нибудь, проверим. Нам не нужны свидетели.
– Подъезжайте, но я знаю эту местность лучше, чем вы, поэтому, можете быть уверены, что здесь никто ничего не увидит и не найдет.
– Слушай, вопрос личного характера: тебе всего восемнадцать, зачем тебе все это?
– Вам же нужны такие как я. К чему лишние вопросы? Я согласен и точка.
– Дело серьезное и опасное. Мне нет до тебя никакого дела, просто пытаюсь понять, не соскочишь ли ты в последний момент.
– Нет.
– С сегодняшнего дня ты в деле. Завтра приступай к тому, что я сказал, дальше – жди указаний. Отбой.
Так все и началось. Я Влад. Мне восемнадцать лет, и я хочу покончить с собой. Учусь на четвертом курсе политехнического колледжа. Я не планировал сюда поступать, но так случилось, что не набрал достаточное количество проходного балла, чтобы пройти, куда хотел.
После того, как ушел из школы, я медленно, но верно превращался в того, кем являюсь сейчас. По сути за три курса обучения друзей себе новых не нашел. У меня нет единомышленников, у всех какие-то убогие интересы. Знаю, что я не уникальность, таких как я – тысячи. Если люди такие оригинальные, то почему их называют одинаковыми именами: Маши, Пети, Коли? Бывает, что идешь по улице и видишь человека очень похожего на твоего знакомого. Окликаешь его, а нет, не он. Люди слишком одинаковые. Все придумано до нас.
Вот я учусь на диплом. Учусь хорошо, преподаватели считают меня весьма перспективным, а родители уже мечтают, что я буду работать и получать кучу бабок. Они уже все решили за меня, распределили и распихали без моего мнения. Все на меня имеют какие-то планы. Бабушка и дед – успешный внук, мать – сын с хорошим образованием. А мне вот этот диплом на хрен не нужен. Благо скоро все это закончится.
По моим венам вместо крови течет ненависть. Так было не всегда. Я начал замечать изменения в себе с момента развода родителей, после всего того, что делал мой отец, что делала мать, что в итоге стало со всеми нами. Это случилось восемь лет назад, мне было десять. Отец постоянно бухал, приводил домой своих собутыльников. Бесконечные скандалы с матерью, побои, в которых страдал и я, а после всего просто забивался в углу, чтобы больше не попадаться никому под руку. Я на все это смотрел, а со временем привык, как будто это стало нормой. Когда-то он все же хоть немного любил нас, но для него алкоголь встал на первый план, потом уже заменил всех.
В школе мы с друзьями часто пили. В шестом классе, помню, на урок принес пиво, которое воровал у отца и наливал в пакет из-под сока. В итоге к четырнадцати годам два алкогольных отравления. После всех школьных аморальных приключений я принял для себя решение, что не хочу стать таким, как отец. Каждый раз, когда видел его пьяным, у меня появлялось отвращение. Его поведение было омерзительным, с каждым годом я понимал это все больше и больше. Потом во время очередного запоя, он подрался с местными алкашами и заработал себе черепно-мозговую травму, отчего получил инвалидность и потерял работу. Мать, конечно, не выдержала всего этого и ушла, забрав меня с собой. Теперь мы живем на съемной квартире.
Работает она в онкологическом диспансере санитаркой, параллельно подрабатывая и на других мелких должностях. Казалось бы, наша жизнь нормализовалась, но это я так думал. Не смирившись с расставанием с отцом, мать попала в свидетели Иеговы1. Я точно не знаю, как это случилось. По-моему, познакомилась с какой-то теткой на улице, которая напела ей в уши, что это поможет справиться с трудностями и зажить по-настоящему. Но это еще полбеды. На собрания в эту секту она и меня раньше