троение. Ведь это последний день на чертовой горе. Если, конечно, все пойдет по плану.
«Еще немного подтянуть себя на веревке», – думал я, в очередной раз поднимаясь с уступа на равнину. Руки показались над обрывом. Рывок, и вот я уже перевалился через край.
Замер падшим ангелом, решил полежать на спине и отдышаться. Это в том мире, вспотев от нагрузок и валяясь на снегу, рискуешь мигом заполучить воспаление. А здесь мне по боку, я бессмертный.
Ладно. Хватит прохлаждаться. Встал, отряхнул снег. Пора идти. День сурка продолжается. Время получить хоть капельку положительных эмоций напоследок.
Альпинистские ботинки с хрустом приминали наст. Солнце Улья сегодня похоже на земное. Светит так, что даже снег на крышах плавиться начал. Яркость ему в настройках вывернули что ли?
Местные аборигены уже проснулись. Вон выползают как зомби из своих жилищ. И ведь мое сравнение не так уж далеко от истины.
Я шел по главной улочке поселка прямиком к клубу. Повсюду стояли маленькие аккуратные цветные одноэтажные и двухэтажные домики, как с рекламного постера. Самые резвые отдыхающие в цветастых куртках уже бежали мне навстречу.
– Привет, Олег! – крикнула сбегающая с холма девчонка.
Не Олег, а Фарт, мысленно поправил я ее.
– Не беги, грохнешься. – буркнул в ответ.
Три. Два. Один. Звук падения и стон. Я же говорил.
– Щас отвалится, – сказал проходящему мимо парню со сноубордом в руках.
Не успел он пройти и пяти шагов, как крепление слетело с доски.
– Какого? – возмущенно выпалил он мне в спину.
– Здарова, Олег! – хором выдали Евгений и Генадий и расплылись в улыбке.
Как всегда без шапок, соревнуются, кто дольше не заболеет. Кретины.
За глаза их все зовут Лёлик и Болек. Они лучшие друзья и похожи, как братья близнецы. У обоих на лицах такое выражение врожденной дебильности, что сложилось впечатление, будто их в одном абортарии воскресили.
Делаем ставки. Ставлю сегодня на Лёлика. В прошлый раз он первый загрыз Болека. Вообще, они почти наравне идут. Если я, конечно, ни разу не сбился и не перепутал их. 26:25 в пользу Евгена. Посмотрим, чья сегодня возьмет вверх.
– Батарейка почти на нуле, – сказал я только что вышедшей из домика девчонке с фотоаппаратом в руках.
Она глянула на дисплей, ойкнула и заскочила обратно.
– Ух ты, Олежа! Привет, – чмокнула меня в щечку Светка.
Самая доступная здесь девчонка. Сколько раз я ее соблазнял. Мой рекорд двадцать три минуты. Не в смысле меня в постели с ней на столько хватило, а в плане, что ровно столько понадобилось, чтоб ее уговорить.
Вообще-то вроде ничего такого, взрослый мужик. Но вот совесть почему-то мучает. Не было у меня до попадания сюда секса без любви. Как говорит мой лучший друг Макс: «Идиот ты, моногамный». Может и так.
– Привет, что сегодня вечером делаешь? – спросил я, приобняв ее за талию.
– Пока не знаю, – хитро прищурилась она.
– Планы не строй. Зайду за тобой, – сказал я и пошел дальше.
Именно такой подход ей нравится больше всего. Нет, Светуль, отныне ты не моя проблема. Хватит того, что уже пятьдесят раз тебя упокоил. Сегодня хочу свалить отсюда.
– Привет, девчата, – помахал я двум красоткам в легких куртках, полным противоположностям Светки.
Реинкарнации Матери Терезы.
Вообще, я тут ко всем девчонкам подкатить пытался. Вот Олеся и Аня – самые недоступные. Все перепробовал. Но там девственность головного мозга, такое лечится только изнасилованием. А с горы в моей башке пока не настолько лавина сошла, чтоб я такое вытворял. Хотя чувствую, еще пара перезагрузок, и не знаю, на что готов буду пойти. Сам себя уже боюсь.
За раздумьями подошел к синему домику с красной дверцей и постучал носком ботинка.
– Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало, – раздалось из-за двери.
И что я на этот раз за придурок?
– Я пришел к тебе с кастетом, чтоб снести тебе еба… гхм… лицо, – сказал я в ответ.
– Это кто там такой дерзкий? – дверь распахнулась, и на меня уставился… я.
Да, только рожа у меня сейчас не такая помятая. Оздоровился на местном воздухе. А так, все то же. Разве что теперь мышцу поднакачал. Ну и оброс, щетина прет, будь здоров. А у моей копии вон, три волосины, и те друг от друга шарахаются. По одной на каждую щеку и последняя на подбородке.
Что про меня сказать? Не красавец, но и не урод. Если не побрит налысо, чем иногда болеют некоторые мои версии, то вполне способен сойти за приличного человека.
– Что за нах… – не успел я, ну то есть не совсем я, договорить, как словил нижний в челюсть.
Я быстро проскользнул внутрь и запер дверь.
– Опа. – удивленно выдал я, когда увидел на кровати спящую Машу.
Любовь всей моей жизни. Сестра моего лучшего друга. Собственно,