повизгивая пустилась прятаться в Теремные коридоры.
– Вот дрянь, – прокричала ей вслед повеселевшая молодуха, – испортила всю красоту момента.
Бросив палку и перестав хромать, подошла к вековухам, продолжая тем не менее юродничать:
– Ну что бабоньки, обмочились небось, – и посмотрев на перепуганную Водную Гладь добавила, – хе-хе.
– Тфу, – сплюнула Матёрая в ответ, хватаясь за щуплую грудь, – чё ж ты творишь, дура рыжая. Мы ж бабы вековые, немощные. Магём ведь и кони двинуть.
Тут она замахнулась на молодуху посохом, но бить передумала, а грозно скомандовала:
– А ну быстро в баню отмываться, дура нечёсаная. Устроила тут. Троица, когда ж мы от тебя избавимся-то…
В баню Райс сопроводили теремные девченята, но по пути держались испугано, на расстоянии. Раздели словно великую царицу, принимаясь смывать грязь и выуживать из волос мусор, на что царская дочь не возражала, блаженствуя.
А затем в помывочную ворвалась визжащая Апити в чём мать родила или в чём при муже являются и кинулась мокрой подруге на шею обниматься. Радость её зашкаливала. Райс по простоте душевной изначально подумала, что подруга радуется за неё, но когда эта белобрысая гадина закончила обниматься и принялась хвастать своими новыми подкожными узорами, то поняла, что эта дрянь радуется за себя, а не за царскую дочь, как положено.
По всему телу новоиспечённой ведуньи сверкал в отблесках масляных ламп рисунок из хитро закрученных линий, переливающихся от небесно-лазоревого через цвет морской волны в изумрудно зелёные отблески. Эта гадина хвасталась перед Райс, но царская дочь тут же поймалась на неведомом для себя чувстве. С одной стороны, она вроде как ей завидует, что с ней, в общем-то всегда бывало в подобных случаях. Но вместе с тем как-то по белому, тоже радуясь за «особую» подругу.
Они в очередной раз обнялись и Райс вдруг зарыдала от нахлынувших чувств, только сейчас осознав, что лес её отпустил бедную, резко вспомнив и обглоданные руки с переломанными ногами, и все перипетии последнего времени. Но жалела она себя недолго. Отревела достаточно быстро, наконец-то увидев и у себя на отмытом теле слабо зелёные разводы на теле, в которые превратились белые шармы от укусов, порезов и прочего.
– Ладно, хватит, – утирая солёные слёзы, остановила себя царская дочь, – после бани лясы поточим. С Шахраном-то познакомилась?
– Ну, так. В общих чертах, – как-то неуверенно ответила подруга.
– А не знаешь за чем приехал?
– Знаю, – грустно созналась белобрысая, – его твоя мама прислала.
– Зачем? – удивилась Райс.
– Тебя забрать, – поникла головой Апити.
– Как забрать? У нас же ещё круг?
В ответ Апити только пожала плечиками, мол ни знаю, ни спрашивай.
– Врёшь ты всё, – неожиданно резко бросила ей молодуха к этому времени уже окончательно вернувшаяся в себя прежнюю, – с такими рисунками ты теперь обязана знать всё наперёд.
Но