настоящему «пахал», себя нисколько никогда и нигде не жалел. Всему и всем отдавался до конца. История КПСС, как предмет и как наука, для выходца из простой крестьянской семьи всегда была на первом плане. С коммунистами и с коммунизмом он связывал очень большие планы, свои потаенные мечты. Он сам себе выбирал дорогу в жизни. О том, что хочет стать Генеральным секретарем ЦК партии, пусть даже первым секретарем областного комитета партии, он никому не говорил. Не делился об этом и со своими родителями. К их советам он не прислушивался. И все это он делал сознательно. Даже потому, что они были малограмотными людьми и мало что «петришили» в этой жизни. Николай Иванович, его отец, едва-едва закончил восьмилетку, затем курсы шоферов. Потом была армия, служил в Казахстане. Солдат возил начальника полигона. Вернулся опять в свой родной город Марьино.
Вскоре стал крутить баранку на старенькой полуторке, развозил продукты питания с районного склада по сельским магазинам. Только через пять лет по-настоящему влюбился в девушку Надю, работающую в продуктовом магазине уборщицей. Он давненько заприметил стройную девушку, которая при встрече с ним почему-то отворачивала свое лицо в сторону. Боялась, наверное, высокого и костлявого парня. А, может быть, наоборот, стеснялась его. Чурсин, чем чаще приезжал в этот магазин, тем больше убеждался, что влюбился в эту девушку. Молодые люди поженились.
Через три года у них появился сын, нарекли его Егором. Почему они назвали его так, они и сами по-настоящему не знали. Вполне возможно, первенца нарекли в честь Егора Александровича Нестерова, который ворочал всей торговлей в районном центре. Чурсиным всегда нравился этот мужчина, который по возрасту годился им в отцы. Он был высокого роста и довольно симпатичный. К тому же, он был очень суровый к своим подчиненным, все его боялись. О жестких нравах торгаша ходили целые легенды. Родители почти ничего об этом человеке своему сыну не говорили. Однако о том, что он помог сделать им «карьеру», не выдержали и сказали.
За все пять лет обучения в университете Егор Чурсин с родителями очень мало виделся. Приезжал домой только на революционные праздники. В воскресные дни он домой почти никогда не ездил, хотя до Марьино на поезде было рукой подать. Если и приезжал, то очень и очень редко. Не до этого было, он настойчиво учился. В воскресные дни иногда просиживал в областной библиотеке с утра до позднего вечера. Конспектировал работы классиков марксизма-ленинизма, документы партийных съездов, писал рефераты. Не брезговал и дополнительной литературой. Одним словом, к каждому занятию готовился очень основательно. Своими знаниями, особенно по истории Коммунистической партии Советского Союза, он нередко удивлял седых и лысых профессоров. Мужи исторической науки частенько ставили его в пример другим студентам. В том, что он за два года до окончания своей учебы стал членом партии, была львиная заслуга и маститых ученых. Заметны были старания студента Чурсина и в общественно-политической работе. Он был старостой группы. Ни одно комсомольское собрание, а позже и партийное собрание факультета или университета, не проходило без его выступлений. Декан факультета, да и ректор вуза любили талантливого студента, приглашали его на всевозможные студенческие и городские мероприятия. Все пять лет фотография Егора Чурсина висела на Доске почета вуза.
Перед самым выпуском он стал задумываться о своем жизненном выборе. Предложения для него были, даже очень заманчивые. Выпускник частенько покидал аудиторию или библиотеку, выходил подышать свежим воздухом. На улице лучше думалось. После сдачи государственных экзаменов, к удивлению своих сокурсников и преподавателей, он решил сначала поработать простым ассистентом в кооперативном институте города Помурино. Не ахти большой город ему очень нравился, да и от родного Марьино совсем недалеко. Карабкаться выше по лестнице общественной работы в своем родном университете ему не хотелось. Перспектив хороших он не видел. Учиться в аспирантуре он также не пожелал. Таких, как он, в солидном заведении было очень много.
Желание поехать к себе на родину укрепилось еще и по другой причине. Буквально за полгода до его выпуска с треском изгнали из университета декана исторического факультета Анатолия Михайловича Косенко, который часто нахваливал талантливого студента. Профессор прочил ему большое будущее в исторической науке. Не исключал он применение творческих способностей своего подопечного и на поприще партийной работы. Студент иной раз от похвалы лысого старика становился пунцовым, даже красным, как рак. Но увы, светило неожиданно для всех погорел. Притом далеко от столбовой дороги исторической науки. Умнейший старичок погорел на смазливой студентке, с которой однажды посидел в ресторане и прошелся с нею под ручку по городскому парку. На следующий день уважаемого члена многочисленных общественно-политических обществ и организаций вызвали в райком партии.
Ответ за содеянное он держал перед первым секретарем. Профессор не стал отнекиваться и вилять хвостом. Сказал честно и откровенно, что такой факт в его жизни был. Половую близость со студенткой начисто отметал. Его попросили написать объяснительную записку. Здесь ученый не выдержал и смачно матюгнулся. Затем с презрением взглянул на партийного начальника и быстро вышел из кабинета, сильно хлопнув дверью. На