и в Тишину и взглянуть волку в глаза. Как бы ни были болезненны потери, стоит помнить, что у тебя всегда есть ты сам – целая вселенная с костями, звездами и особенными людьми».
Пролог
На подоконнике сидел ворон. Снег запорошил его черные как смоль перья; кончик клюва он прижимал к мутному стеклу; зоркие глаза неотрывно следили за происходящим в комнате. Держась ближе к стене, ворон наблюдал за двенадцатью женщинами, которые, склонившись над столом, листали блокноты и из-за чего-то пререкались. Толстое стекло не пропускало ни звука, поэтому ворон мог только догадываться, что вызвало жаркий спор. Ведьмам не удавалось расшифровать записки своей праматери. Это было предсказуемо. Глупые жалкие ведьмы.
Агнессе не стоило уходить так рано. Но помешать ей Тики Ра не мог, она исполнила обещание и вернула долг. Жизнь за жизнь.
Каждый вечер сестры запирались в этой комнатке, расположенной в самой высокой башне замка, и тщетно корпели над блокнотами. Они испробовали самое разное волшебство, в том числе темнейшее, но до сих пор не добились результатов. А все почему? Они ищут в блокнотах то, чего там нет, – путь в мир Ра, его мир, но не самого Тики Ра. Его они не ищут, боятся, и верно делают. Обладай он хоть толикой былой магии, давно бы избавился от них, как делал со всеми жестокими, алчными и кровожадными чародейками.
Взмахнув крыльями, ворон перелетел на балюстраду и устремил взор на заснеженные пики гор. С тех пор как в замке поселилась Инкарнат Луны, здесь почти все время шел снег. Вот и сейчас большие снежные хлопья скользили по ветру, серые тучи скрывали взошедшую луну, а мороз крепчал. Склонив голову набок, Тики Ра погрузился в тревожные воспоминания. Прошлое всплывало в памяти смутно, беспорядочно, обрывками, которые он никак не мог сложить в целостную картину.
Тики Ра. Собиратель звезд. Вороний князь. У него было много имен, это он помнил, как помнил, почему оказался заключен в тело птицы – Вселенная не прощает обманщиков, она их наказывает. Заслужил ли он это? Нет. Хотя ладно, возможно. Но у Тики Ра не было другого выхода, кроме как хитростью попытаться вернуть себе давно утраченное, похитить звезду и…
Ведьма отняла его сердце, Вселенная обратила душу в ворона, а кости поглотила земля. О, его бренные кости. Тысячу лет они взывают к нему, ждут, но сам Тики Ра никогда не сможет до них добраться. Хвала небесам, он знает, кто поможет все исправить!
Ворон мотнул головой. Он должен был сотворить последнее волшебство и отдать магию, которая столько времени хранила его сознание в этом тельце. Потеряв ее, Тики Ра постепенно утратит обрывки воспоминаний и превратится в самую обычную птицу, чья душа принадлежала некогда великому чародею.
Но он должен – такова цена прощения.
Расправив крылья, Тики Ра забил ими по воздуху. Иссиня-черные перья засеребрились, воздух заискрился… и чародейство свершилось. В тот же миг на другом конце Солнечного королевства, там, где покоились кости Тики Ра, земля раскисла и почернела.
Этому суждено было случиться.
Наблюдая за метелью, Тики Ра отчаянно пытался облечь мысли в человеческую речь, придать им форму, но не мог вспомнить ни единого известного ему ранее языка. Пришлось приложить немало сил, чтобы воскресить в памяти одно из предсказаний Агнессы:
Кости. Кости. Пыль и грязь —
кто тебя отыщет, князь?
Кости. Кости. Тьма и гниль —
вглубь зарыт на много миль.
Кости. Кости. Свет и тлен —
что получим мы взамен?
Кости. Кости. Яд и лед —
скоро все вокруг сгниет.
Маленькая Мэри,
твою душу растерзали звери,
и бросили Волку.
Что от них толку?
Твои кости охраняют змеи,
воспевая Луне песни.
Разве не лестно?
Твое сердце отобрали звезды,
и зажгли его в небе.
Ты уже в гневе?
Глава 1
Небо на востоке постепенно светлело. Солнце еще не взошло, но первые золотистые лучи, похожие на зубцы короны, пронзили небосклон. Скованные льдом реки, покрытые снегом горы и бесконечные равнины, казалось, спали, убаюканные зимой. Морозным инеем серебрились леса, все дороги и тропинки замело, отчего совершенно белый мир казался Солнцу пустым и невзрачным. Но сегодня что-то изменилось. Легкие незнакомые звуки вплетались в предрассветную тишину, как золотые нити света в черное полотно ночи.
Величественно поднявшись над горизонтом, Солнце отогнало ночь еще дальше на запад, где светлоликая Луна укладывалась спать. Если его свет был ослепительным золотом, то ее сияние – чистым серебром. И хотя Солнцу не суждено было в этом убедиться, оно знало: лунный свет столь прекрасен, что даже самые далекие звезды являют смертным свой лик, чтобы полюбоваться им. Жаль, но само Солнце могло