х, что жгут зимой в очагах и каминах, чтобы стало теплее в комнате и веселее на душе.
Уж не знаю, как это случилось, но в один прекрасный день попало это полено в мастерскую старого столяра, мастера Антонио. Впрочем, все называли его мастер Вишня, потому что кончик носа у него был красный и блестящий, точь-в-точь как спелая вишенка.
Мастер Вишня просиял, когда полено попалось ему на глаза.
– Как раз то, что нужно, – пробормотал он, потирая руки. – Из него получится отличная ножка для столика.
С этими словами он взял остро отточенный топор, чтобы обтесать полено. Но стоило ему размахнуться, как послышался тоненький голосок:
– Эй, не так сильно!
Можете себе представить изумление старого мастера!
С удивлением оглядывал он комнату, пытаясь понять, откуда донёсся голос, но никого не было видно! Мастер Вишня поискал под лавкой – никого; посмотрел в буфете, который обычно и открывать было незачем, – никого; заглянул в корзинку со стружками и опилками – и там никого; он даже отворил дверь и высунулся наружу – но и на улице тоже никого не оказалось. Что за чудеса?
– Всё ясно! – рассмеялся мастер Вишня и почесал свой парик. – Это у меня воображение разыгралось. Ладно, пора за работу.
Он снова взял топор и крепко ударил по деревяшке.
– Ой-ой! – завопил тот же тоненький голосок. – Мне же больно!
Мастер Вишня так и застыл на месте с вытаращенными глазами и разинутым ртом. Язык у него с перепугу свесился чуть ли не до подбородка. Едва к бедному столяру возвратился дар речи, он залепетал, дрожа и запинаясь:
– Да кому тут, скажите на милость, кричать «ой-ой»? Здесь ведь ни единой живой души нет. Не может ведь кусок дерева кричать и плакать, как малое дитя? Ни за что не поверю! Это просто полено, такое же, как другие, оно только на то и годится, чтобы его бросили в очаг под котелок с бобовым супом. Или же всё-таки внутри кто-то есть? Ну, если в этом полене кто-то прячется, то тем хуже для него. Я ему покажу!
С этими словами мастер Вишня схватил злополучное полено и принялся безжалостно колотить им о стены комнаты.
Наконец он остановился и прислушался: не раздастся ли снова тоненький голос. Прождал две минуты – ничего, пять минут – ничего, десять… По-прежнему ни звука.
– Ясно, – проговорил мастер Вишня, усмехнувшись. – Конечно, это «ой-ой» мне просто почудилось. Примусь-ка я снова за дело.
Но поскольку мастер Вишня всё-таки был не на шутку напуган, то для храбрости он затянул песенку.
Он отложил топор в сторону и взял рубанок, чтобы обстругать полено. Но не успел он пройтись рубанком и разочек, как прежний голосок выкрикнул сквозь смех:
– Эй, перестань! Щекотно же!
Тут бедный мастер Вишня и рухнул, точно громом поражённый. Когда же он открыл глаза, то обнаружил, что лежит на полу.
Лицо у него совсем перекосилось от страха. И даже кончик носа из красного сделался синим.
Глава 2
Мастер Вишня дарит странное полено своему другу Джепетто, который берёт его, чтобы сделать чудесную куклу, умеющую плясать, драться на саблях и прыгать
И тут в дверь постучали.
– Войдите, – вымолвил столяр, у которого даже не было сил подняться на ноги.
В мастерскую вошёл шустрый маленький старичок. Звали его Джепетто, но когда соседские дети хотели поддразнить старичка, то называли его Кукурузная Лепёшка, потому что его жёлтый парик напоминал цветом кукурузную кашу, которую в Италии именуют полента.
Горе тому, кто обзывал так Джепетто: заслышав это прозвище, он впадал в ярость.
– Добрый день, мастер Антонио! – поздоровался Джепетто. – Что это вы делаете на полу?
– Учу муравьёв грамоте.
– Дело хорошее.
– Что привело вас сюда, сосед Джепетто?
– Мои ноги. Вообще-то, мастер Антонио, я пришёл вас просить об одном одолжении.
– Я к вашим услугам, – произнёс столяр, поднимаясь на колени.
– Нынче утром мне на ум пришла одна мысль.
– Что ж, послушаем.
– Я надумал смастерить красивую деревянную куклу, чудесную куклу, которая умела бы плясать, проделывать разные трюки и прыгать, как акробат. С такой куклой я мог бы разъезжать по свету, так и заработаю себе на кусок хлеба и на стакан вина. Что вы на это скажете?
– Отлично, Кукурузная Лепёшка! – послышался всё тот же голосок.
И вновь невозможно было понять, откуда он доносится.
Услышав, что его назвали Кукурузной Лепёшкой, Джепетто побагровел, как петушиный гребень. Он повернулся к столяру и грозно спросил:
– Почему вы меня оскорбляете?
– Кто это вас оскорбляет?
– Вы назвали меня Кукурузной Лепёшкой!
– Ничего подобного!
– Хотите сказать, что это я сам себя обозвал? Не отпирайтесь, это были